Рыбья Кровь и княжна - [43]

— Какие же вы, мужчины, все-таки животные! — гневно заявила на думном совете княжна, когда доложили о двух случаях захвата в селищах «лишних» наложниц богачей. — Ни одна женщина никогда бы так не сделала!

Тиуны и хорунжие отводили глаза и прятали улыбки, слишком понимая ситуацию и сочувствуя холостякам.

— Надо снарядить поход за невестами, — предложил Быстрян.

— Согласен. Только пойдут те, у кого есть для невест подходящий угол, — поставил свое условие Молодой Хозяин.

Предполагалось, что в поход пойдут исключительно сами «женихи» с такими же холостыми вожаками. Дарник про себя решил, что в эту зиму он никуда не тронется, разве что для объезда собственных селищ, чтобы каждую ночь спать в тепле. Однако на следующий день Всеслава заявила, что ему самому нужно идти с холостяками:

— Они там только дров наломают: и селища пожгут, и людей поубивают.

— Ты хочешь, чтобы надо мной все смеялись, — нянька при несмышленых бойниках! — отнекивался он.

— Кто ничего не боится, тот и смеха не испугается, — настаивала жена. — Ты же любишь по незнакомым землям ходить, вот и сходи.

Признаваться, что ночевки в зимнем лесу ему порядком надоели, он не хотел, подставлять под насмешки своих воевод было совестно, поэтому стал нехотя собираться сам, понимая, что Всеслава права: «дров наломают».

— А как ты собираешься там свататься? — недоверчиво вопрошала она.

— Там на месте видно будет, — легкомысленно поживал он плечами. — Разложим на снегу красивые ткани и украшения, невесты сами и слетятся.

Беспокоясь об успешности «жениховского похода», Всеслава приняла деятельное участие в его подготовке: сама отбирала ткани и украшения, а также чугунки, плотницкие инструменты и другие ценные у лесовиков вещи, заставила всех участников надеть свои лучшие одежды, постричься и побриться, даже конскую сбрую потребовала украсить разноцветными лентами и блестками, а седла брать только двойные:

— Как раз на них своих красавиц и посадите!

Давно на Войсковом Дворище не звучало столько смеха и шуток, как при этих сборах. Но княжне общее веселье внушало все большее опасение.

— А что вы будете делать, если лесовики запрутся и не захотят выходить?

— Придется силой их делать счастливыми, — куражился Рыбья Кровь. — Разобьем ворота, выгоним из землянок, и пусть только попробуют не радоваться нашему прибытию.

— Все, я тоже еду с тобой, — твердо сказала перед самым выходом жена.

Князь не сильно возражал: выгоняет его на мороз, пускай и сама померзнет рядом. Кроме Нежаны в поход Всеслава решила взять также пять жен десятских и вожаков:

— Лучше им вести переговоры, а не твоим страшилищам.

Женихов набрали пять ватаг: три верховых и две разместили на десяти санях. Три крытых возка взяли для княжны и жен десятских. Захватили и четыре камнемета.

— Зачем, если все будем делать миром? — встревожилась Всеслава.

— Для любого мира это самое лучшее средство, — усмехнулся муж.

Путь определили вверх по реке на север. Крепкий мороз превратил русло Липы в гладкий лед, двигаться по которому было одно удовольствие. К исходу дня прошли почти пятьдесят верст, не останавливаясь ни в Арсе, ни в своем сторожевом селище. На первом лесном ночлеге испытали крошечные войлочные шалаши, подаренные Дарнику в Черном Яре тарначским воеводой. По трое, четверо согревать себя в них только собственным дыханием оказалось вполне возможным, хотя наутро почти у всех воинов от такого «сугрева» порядком болели головы.

Следующее сторожевое селище находилось у правого притока Липы, который вел к их дальнему городищу Северску. Переночевав в тепле, свернули направо, на главное русло самой Липы, во владения Арса, куда раньше Дарник воздерживался заходить. Конные дозоры трусили вдоль обоих берегов реки, высматривая человеческие следы. За целый день пути обнаружили лишь развалины двух давно покинутых селищ.

На третье утро походников поджидала удача: прорубь, от которой санный след вел вглубь леса. Пойдя по нему, колонна липовцев верст через пять вышла к лесной засеке, где санная колея, петляя, подныривала под сваленные деревья. Лай собак и звук железного била указывали на близость жилья. С трудом преодолев узкий лаз в засеке, колонна вышла на небольшое выгонное поле, за которым располагалось большое селище, окруженное полуторасаженным тыном. Ворота находились на высоком бугре, и, чтобы пройти к ним, надо было проехать по насыпи вдоль тына, подставляясь под возможные стрелы защитников селища. Выглядывающие из-за ограды жители настороженно смотрели на вооруженных пришельцев.

— Ну, так где там твои переговорщицы? — обратился Дарник к жене.

Княжна заметно заробела.

— Пускай они сначала как следует рассмотрят нас, — неуверенно попросила она.

— Хорошо, пускай рассмотрят. — Дарник подал знак выставлять мишени.

Следующий час бойники вовсю занимались своими боевыми играми. В мишени летели стрелы и сулицы, силачи бросали на дальность тяжелые камни, конники на полном скаку подбирали с земли топоры и пики. Ближе к селищу деловито сновали пять липовских жен, своим беззаботным хозяйским видом давая понять, что намерения у непрошеных гостей самые мирные. Наконец ворота чуть приоткрылись, и из них вышли двое переговорщиков: седой старик и чернобородый мужчина.