Рыбный промысел в Древней Руси - [42]

. Для сушки же рыбы и получения «суща»[319] иногда использовались не только домашние, но и специальные печи. В небольшом сарае складывались 1–3 печи. Их протапливали. Затем удаляли золу и пол посыпали песком, чтобы не прилипала рыба. После этого в печь засыпали рыбью мелочь и время от времени ворошили ее. Через несколько часов «сущ» был готов[320]. Также сушили снетков (разновидность корюшки).

Имеет смысл еще раз обратиться к «Выписи из книг рыбной ловли в озере Селигер»[321]. Она поможет представить последовательность или, точнее сказать, сезонный характер операций по консервации рыбы. Так, за вешний лов оброк великому князю поступал сотнями «пластей» щук, судаков, лещей и язей, а также взималось «десять четвертей всякие рыбы сухие», да сорок семь четвертей с осминою снетков». За осенний лов давали «шесть бочек щучины, шесть бочек судочины, три бочки лещовины, десять бочек мелкие всякие рыбы – а бочка по десяти ведер, да сорок четвертей с осминою снетков». Зимой же рыба поставлялась мороженой. Значит, весной – в начале лета рыбу сушили и вялили. Осенью, когда вялить рыбу нельзя (дожди, пасмурно), ее солили. В морозы рыбу и так можно было перевозить на большие расстояния свежемороженой.

Из разных источников, в том числе и из «Троицкого обиходника», известно, что рыбу употребляли «на пар», «в уху» и «на тело», т. е. жарили. Шла в пищу и икра. С рыбой с «вандашами» и с «хрящами с осетрьми и з белужьими») пекли пироги-караваи[322].

Словом, из рыбы умели приготовлять разные кушанья. Перевозили и держали ее в бочках, корзинах, лыках или навалом в возах, санях и лодках.

Глава V. Рост общественного разделения труда в Древней Руси и превращение рыболовства в самостоятельную отрасль хозяйства

Рыбный промысел во взаимосвязи с общей системой древнерусской экономики на разных этапах ее развития

Как свидетельствуют археологические материалы (см. главу II), рыболовство у восточных славян накануне образования древнерусского государства было неотъемлемой частью в их хозяйстве. При этом ведущая роль земледелия в этот период не вызывает сомнений. Но было бы упрощением свести комплексный и многосторонний процесс хозяйственной деятельности к подразделению ее на первостепенные, второстепенные и т. д. отрасли. Взаимосвязь их была достаточно прочной. Каждый вид занятий, будь то сельские промыслы или домашнее производство, являлся по-своему важным и существенным. Именно степень их взаимодействия обуславливала устойчивость крестьянского хозяйства и способность его к воспроизводству и созданию прибавочного продукта.

Наряду с охотой, рыбная ловля в общей системе экономики служила «существенным пополнением пищевых ресурсов»[323]. Характер ее также выясняется довольно отчетливо. Лов был по преимуществу индивидуальным, не развитым, т. е. велся орудиями личного пользования: острогами, крючной снастью, небольшими сетями и плетеными ловушками, по-видимому, сезонно (главным образом в период икрометания). На коллективные способы ловли практически нет никаких указаний.

Иногда полагают, что применение запорных систем (действительное или мнимое) свидетельствует об участии в промысле многих людей. Естественно, сооружение мощных езов или заколов требовало не одной пары рабочих рук. Однако возводились ли они на реках во второй половине I тыс. н. э. на территории расселения восточных славян? Не говоря о серьезных, чисто инженерных трудностях, возникающих при перекрытии большой водной артерии, сомнительна сама целесообразность таких работ. Начинать их надо было после ледохода, и даже 10–20 человек не управлялись быстрее, чем за месяц (см. главу III). А ведь время это (апрель – середина мая) самое горячее для земледельца: сев и подготовка к нему. Поэтому надо отказаться от мысли о систематическом общинном рыболовстве в эпоху, предшествующую становлению Киевской державы. Ни уровень состояния земледелия (площади посевов прядильно-масляничных культур), ни объём необходимых работ и количество материалов, как при изготовлении больших промысловых сетей, так и сооружении крупных рыболовных преград, не говорят об этом. Построить же примитивный забор-плетень в ручье или речке было вполне по силам 1–2 рыбакам. Правда, жители соседних дворов могли изредка сходиться для совместной рыбалки, скажем, бреднем или запереть загородкой сток из какого-нибудь пойменного озерка, чтобы потом сообща эксплуатировать его. Но, судя по находкам рыболовных снарядов на разных поселениях и в разных жилищах вместе с орудиями для их изготовления и запасенной впрок рыбой, лов рыбы осуществляли каждой семьей отдельно, прежде всего для удовлетворения своих личных потребностей, пополнения собственных запасов продовольствия. Следовательно, рыболовство ничем не выделялось из сферы комплексного, натурального хозяйства, органически сочетаясь с земледелием, скотоводством, другими промыслами и занятиями домашним ремеслом. Являясь составной частью этого хозяйства, оно ничем не нарушало его патриархальности, замкнутости. Хотя, конечно, в зависимости от местных природных условий (наличие или отсутствие подходящих водоемов)