Рыбьи дорожки - [10]
А меж тем лужа мелеет и мелеет, и воды в ней остается только наполовину. Дид Сашко вооружается прочным дубовым дрючком, забредает в воду и тщательно перепахивает жидкое «грузькое» дно. Вода в луже приобретает цвет разбавленного молоком кофе. То тут, то там из нее начинают высовываться узкие длинные морды с зеленоватыми сердитыми глазами. Это очумевшие щурята — муть засорила им жабры. Ловить щурят теперь совершенно плевое дело — бери чем хочешь, хотя б и руками.
— Неужели кто остался? — спрашиваем мы, когда последний щуренок перекочевывает во влажную холщовую торбу.
— А як же! — невозмутимо отвечает дид Сашко, продолжая бесчинствовать в луже. — Ще лыны!
Теперь в ход пускается маленький, но очень загребистый сачок на упругом стальном обруче. Рыболов высматривает, не покажутся ли где со дна густые пузыри, и действует в этом месте сачком, как лопатой, глубоко запуская обруч в ил. Совершенное чудо! В сачке переваливается какая-то толстая лепешка. Мы ополаскиваем ее свежей водой. Точно — самый настоящий линь, толстокожий, с чудными красненькими глазками.
Наверное, вы скажете: «Ну, опустошил дед лужу! Теперь все! Сколько же, кажется, можно?»
Представьте, и еще можно! Палит и палит неумолимое южное солнце, знойны дни, теплы и сухи июльские ночи. Вот в луже и воды почти нет, так, сырость одна вокруг, а посередине крохотный пятачишко жидкой грязи, около которого, подобно часовому, неторопливо прогуливается длинноклювый аист. Неугомонный дид Сашко забирает маленький сачок с самой частой сеткой и снова направляется к луже промышлять. Аист неохотно снимается с места и, медленно взмахивая крыльями, улетает. А дид зачерпывает, словно ковшом, полный сак грязи и, подергивая бородкой, ждет, пока она стечет обратно. Грязь стекает медленно, в мотне что-то оседает. Так и не разберешь поначалу — что? То ли комок крупных, облепленных грязью червей-выползков, то ли клубок свившихся змеенышей.
Но это ни то, ни другое. Это вьюны.
…Случилось мне встретиться с одним пареньком, любимым занятием которого было… рисовать вьюнов. Малевал он их всюду, где только можно, а еще чаще, где нельзя: на письмах, в тетрадках, совестно сказать — на книжках! Чего ему так дались эти вьюны?! Излечился он от своей привычки после того, как изобразил великолепного вьюна на титульном листе классного журнала.
И вот, рассматривая на заседании педсовета рисунок злополучного художника, я обнаружил, что нарушитель достиг величайшей точности в окраске рыбы только двумя карандашами — черным и желтым. И, по сути, так оно и есть — вы не найдете на этой рыбе других цветов. Спина у вьюна темно-желтая в черных крапинках, брюхо тоже желтое, только посветлее. Вдоль туловища по бокам тянутся у вьюна три черные полосы: средняя пошире, по краям поуже. Плавники у него бурые, — значит, тоже черные с желтым. И глаза желтые… Честное слово, хороший был рисунок, жалко только, что художник выбрал для него неподходящий «холст».
У вьюна отлично развиты обоняние и вкус — иначе зачем бы ему столько усов на верхней и нижней губах? Чешуя у вьюна мелка настолько, что он производит впечатление какой-то «голой» рыбы.
Посаженный в банку с водой, вьюн перед дождем, ненастьем, грозой в особенности, выказывает признаки беспокойства. Он начинает кружить у поверхности воды и глотать воздух. Не зря в старину вьюна считали самым дешевым барометром…
Дид Сашко, почитавшийся великим гурманом рыбных блюд, неоднократно отмечал вкусовые достоинства жареных вьюнов. Собственноручно нажарив сковородку вьюнов, он съедал их до последнего кусочка и очень неохотно потчевал окружающих этим лакомством. Но дело в том, что отведавшие вьюна не так уж разделяли восторг нашего хозяина… Рыба как рыба, сладковатая, чуть приторная, отдает болотцем. С окунем, например, не сравнишь. Да еще косточки у вьюна попарные, наподобие рыболовного крючка — тончайшие, с изгибом и очень острые. Страшно подумать, если такой подавишься!..
А в общем, какое же все-таки заключение насчет вьюна?..
Ловил я вьюнов на удочку? Нет, не ловил, хотя читал, что где-то, кажется в Белоруссии, ловят… Корзинкой и саком ловил, каюсь, но охотничьего трепета при этой ловле не испытывал… Ел?.. Нет, тоже не ел и вкусовые ощущения описываю с чужих слов. Почему же не ел-то?.. Да так, чего-то не хотелось!.. Одно вот было — цеплял вьюна на крючок жерлички, злоумышляя на сома. Но тоже не было случая, чтобы сомина схапал предложенного вьюна. А ведь приманку эту, как в голос уверяют бывалые рыбаки, сом должен любить не в меньшей мере, чем дид Сашко!
И получалось у меня с вьюнами чаще всего так: поймаешь вьюна, возьмешь в руки, прижмешь, чтобы не выскользнул, — пискнет он обязательно. Ну, поглядишь, как он тебе пальцы хвостом оплел, и… бросишь его обратно в воду. Плыви, юли!.. Разве мало другой рыбы? Хватит и без вьюнов на мой век!
Плотва
Кому из вас незнакомы сыроежки? Красные, желтые, зеленоватые, они будто разбросаны по узорчатой скатерти лесной поляны. Самые распространенные, неприхотливые грибы.
На мой взгляд, плотва — та же речная сыроежка. И немного найдется среди наших бесчисленных водоемов таких, где не встречалась бы эта красноглазая рыба.
