Рыбари и виноградари - [45]

Голос гремел даже среди шума толпы; барон стоял, гордо выпятив грудь, потряхивая седой гривой и слегка раздувая ноздри. Глубокие морщины иссекали готическое лицо, отчего хозяин был похож на ухмыляющуюся горгулью. Сходство с аналогичными особями на стенах замка уводило мысль в запутанные дебри. Его безумие было весьма поверхностным и носило скорее имиджевый характер. За всем этим театральным образом скрывался острый ум, несгибаемая воля и ещё много чего острого и несгибаемого, так что смертельно порезаться об этого человека ничего не стоило.

— Я рад вас видеть, — вежливо ответил Максим, пожав руку барону и прикоснувшись губами к гладкой коже пальцев баронессы.

Глядя на эту эффектную женщину, каждый понимал, как должна выглядеть аристократка, род которой идёт сразу от грехопадения Адама.

— София тебя уже искала, — негромко сказала та. — Она где-то там, — баронесса кивнула в сторону парка.

— Ты не знаешь, какие есть праздники второго августа? — поинтересовался Анри. — Годовщину образования ООН отмечать скучно.

— В России сегодня день ВДВ, — вспомнил Максим утреннего попутчика.

— «Ве-Де-Ва» — какой-нибудь языческий праздник? Со странными ритуалами и безумствами… — оживился барон.

— Вроде того. Все напиваются и купаются в фонтанах и бассейнах. Радуются и веселятся, яко мзда ожидает изрядная.

Барон просиял:

— Это нам подходит. А наряды? Есть что-то специальное? Повязки из травы или прозрачные туники…

— Туники есть, только не прозрачные, а полосатые. Морские тельняшки сгодятся, — серьёзно поддержал Максим.

— А что пьют? — уточнил Анри.

— Водку, лучше русскую.

Барон что-то шепнул подбежавшему лёгкой иноходью секретарю. Тот мгновенно ускакал.

— Ты — молодец, — хозяин вновь одобрительно хлопнул по спине Максима, но в этот раз тот сумел сгруппироваться, смиренно выразив непротивление насилию словами:

— Аминь, Аминь…

— Ещё успеешь потрепать парня, — обратилась Селин к мужу, притормаживая пылкие попытки того продолжить наносить увечья гостю. — Человек устал с дороги и наверняка хочет поговорить с Софией.

Максим понял намёк, раскланялся и двинулся в указанном направлении. Прихватил бокал шампанского с подноса ближайшего официанта и шёл среди знакомой толпы, кивая мужчинам, прикасаясь скулой к нежным щёчкам дам и стараясь думать только о погоде.

Тепло раскланялся с восточным мультимиллиардером Измаилом Хасифом, владельцем нефтяных скважин, самолётов и танкеров. Измаил выглядел как Джеймс Бонд, злоупотребляющий загаром и маскирующийся под арабского шейха: элегантная рубаха-джалабея полностью закрывала тело, белоснежная куфия обрамляла голову.

Рядом стояла чета знаменитых американских врачей. Он — великий хирург. Жгучий брюнет с тонким породистым лицом, похожий на театрального Мефистофеля. Демонический взгляд проникал вглубь любого тела, оказавшегося рядом. И сразу видел, что следовало бы отрезать. Это знание добавляло в улыбку долю снисходительного сострадания.

Жена — знаменитый гинеколог. Максим даже не пытался представить, о чём думала она, глядя на случайного собеседника.

Поздоровались. Обнялись. Недавно Максим был на свадьбе их дочери. Поэтому первый вопрос был о молодых: всё ли у них хорошо? Естественно, всё было великолепно. Кто бы сомневался.

Популярный итальянский министр Бенедикто Стефаньоли хлопнул Максима по плечу. Эксцентричность того граничила с хулиганством и шутовством. Интернет пестрил скандальными роликами, газеты публиковали разоблачительные статьи. Около десятка судебных процессов постоянно были связаны с его именем. Но тот всегда выходил сухим из воды, лишь укрепляя свой рейтинг, питаемый поддержкой простых граждан.

Максим знал, что скандалы вокруг Стефаньоли тщательно срежиссированы им самим. Политики — те же блондинки. Сколько ума требуется, чтобы выглядеть настолько изобретательно-глупыми и изощрённо-пошлыми! И всё ради любви миллионов. Никто не знал, каков он на самом деле. И правильно. Политик, пытающийся показать своё истинное лицо, похож на эксгибициониста в парке. Ничего, кроме гнева общественности и ужаса юных школьниц, он не получит.

Наконец, выбравшись из толпы, у балюстрады он заметил Софию.

— Максим, — выдохнула та. — Как я рада тебя видеть. Все старательно делают вид, что ничего не происходит. Но мне страшно… И предчувствия очень плохие…

— Всё будет хорошо, — соврал Максим. Он был совершенно в этом не уверен. Поэтому собрался угнездиться у куста ароматных роз, где можно было ни о чём не думать, просто стоять и нюхать.

В этот момент раздался звук охотничьего рожка. Это означало, что собранию пора плавно переместиться в обеденный зал.

Комната со столом размером с небольшое государство выглядела величественно. Солнце было ещё высоко, и стрельчатые двери, ведущие в сад, оставили открытыми. Оттуда доносились обычные звуки тёплого вечера — трели птиц, стрёкот и жужжание насекомых.

Противоположную от сада стену занимал камин гигантских размеров. Там во весь рост, наверное, могли бы встать человек двадцать, а если потесниться, то и все пятьдесят. В центре из стволов деревьев, распиленных на двухметровые брёвна, была сложена поленница, которая сейчас не горела, но вполне подошла бы, чтобы хорошо поджарить компанию ведьм. Сбоку лежал запас таких же брёвен, на случай, если чертовок окажется больше, чем планировалось. Над кострищем на массивных балках были укреплены вертела, и это наводило на мысль, что всё же речь идёт не о ведьмах, а скорее о тушах ягнят, оленей или кабанов.