Освобожденный от грузов и шлема Косичкин стоял в водолазной рубахе и обалдело смотрел на нас. Я надел ему на голову телефонные наушники и велел держать связь с Царевым, пока тот находится под водой.
Бревно было перебито. Ребята ушли. А я дотемна сидел на берегу и курил.
Утром раньше всех на бот пришел Царев. Собранный и деловитый, доложил мне о предстоящей работе. Впервые до блеска была надраена палуба. Старый водолазный шлем горел, как золотой. Больших грязных ботинок не было и в помине.
И только к вечеру явился Косичкин.
– Спишете меня? – мрачно спросил он.
Я взглянул на него и подумал:
«Списать-то просто. Но тебя ведь теперь ни на один бот не примут. И пропал!»
– Иди работай!
Парень преобразился, глаза его радостно блеснули.
– Есть! – дрогнувшим голосом произнес он. Потом вздохнул всей грудью и твердо добавил: – Теперь-то уж я никогда, ни за что не зацеплюсь! Вот увидите, буду настоящим водолазом!