Ряска Правды - [25]

— Ника. Я уже сказал. Повторяю. Другой дороги нет.

— Этот лес мертв!

— Тем лучше.

— Это ещё каким образом? — возмущенно отбросила я поводья и сложила руки на груди.

— Таким — твой Драгомир, — Редж фыркнул в ответ на мое бормотание «он не мой» и продолжил. — Так вот, этот ваш леший, а чей уж он — это неважно, этот ваш леший наверняка успел разослать всем категоричные просьбы вернуть тебя, буде представится такая возможность, а…

— А его слова разнес сам ветер, — докончила я за него и нахмурилась. Об этом я не подумала.

— Я успел увидеть только ничтожную частицу мощи вашего леса, — серые глаза серьезно уставились на меня. — Но я скажу тебе, что ваши угодья едва ли не самые могущественные.

— И разумеется меня вернут, а тебя… — тут вариантов было столько, что я запнулась и задумалась. Редж, видимо, тоже перебирал возможные расклады, поэтому минут пять мы молча стояли у края леса, вся жизнь в котором давно застыла.

Реджинальд тронулся с места первым, и мне не оставалось ничего большего, как последовать за ним по заросшей тропе.

Теперь тропы не было. Я бы обиженно фырчала, если бы не старалась вести себя как можно тише. Думаю, не нужно лишний раз говорить, что мне было откровенно не по себе.

От деревьев шли волны холода, как будто в глубине этих черных стволов зарождалась сама зима. Правда, зарождалась — это очень плохое слово. Чтобы что-то зародилось, нужна хотя бы маленькая искорка жизни, а в этом забытом всеми месте её не было и в помине.

Сейчас я бы предпочла не иметь своей лошади, а сидеть впереди Реджинальда, закрывшись от всего мира за его широкой грудью. Вы только не подумайте, это не было ничем романтическим, просто лучше пусть убьют его, чем меня.

Это цинично, жестоко, не по-человечески, знаю. Но я ведь и не человек, верно? Будь я обычной смертной, я могла бы, наверное, искусно лгать, говоря о том, что я с радостью пожертвовала бы его жизнью за жизнь других. Хладнокровное убийство — это жестоко, я не приемлю этого. Из-за этого я сбежала с болот. Но всё же мы всегда хватаемся в первую очередь за свою собственную жизнь, и было бы глупо отрицать это.

Конь неудачно наступил на сухую ветку, которая хрустнула у него под копытом, и это привело меня в чувство, хотя я бы и предпочла остаться со своими мыслями.

Теперь холод шёл ещё и от земли, как будто протягивая наверх свою костлявую руку и хватаясь за нас. Я подняла глаза на Реджинальда. Тот спокойно ехал впереди, как и всегда, ничто не выдавало его беспокойства. Он не крутил головой, как я, а смотрел все время прямо. Он не мог ничего не чувствовать.

Я кикимора, но он маг — стихии должны ему отвечать. А смерти здесь было столько, что не засечь её было просто невозможно.

И вдруг деревья расступились, и вслед за Реджинальдом я выехала на поляну… И мой конь тут же попятился назад. Я позавидовала его выдержке. Была бы у меня возможность, я бы побежала без оглядки, прямо до родного болота, спряталась бы под корягой и больше никогда в жизни не вылезала на поверхность.

— Редж… — мой голос был почти бесшумен, но мужчина всё равно услышал. — Что это…

Это была не поляна. Это была равнина, на которой в вечной схватке застыли человеческие воины. Повсюду царил хаос, увековеченный в камне — но это были не просто изваяния, это были люди, которые когда-то жили, дышали, смеялись. Я ощущала идущую от них слабую ниточку силы, которая и сгубила лес.

Воинов заклятье поймало врасплох: кто-то занес меч над головой противника, ухмыляясь, у кого-то на лице застыл ужас. Кому-то посчастливилось уже умереть, и их тела покоились на земле, обвитые засохшим плющом. Здесь случилось что-то ужасное. Отвратительно. Противоестественное.

— Не бойся, они мертвы, — успокаивающе произнес Редж. — Они тебя не побеспокоят.

Кроме звука его голоса ничто не нарушало тишину. Казалось, как будто статуи внимательно слушали… И было что-то ещё. То, что убило этих людей, а, может, обрекло их на гораздо худшую участь. Это что-то заставляло меня ежиться и нервно оглядываться по сторонам. Это что-то заставляло холодок ползти по спине и неприятному, липкому чувству опасности ворочаться в груди. Это что-то было ещё здесь. И это что-то было издавало зловоние мертвечины.

— Здесь когда-то была битва, давно. Тогда королевство ещё не было единым, каждый тянул корону на себя. Обычно сюда не забредали, недалеко отсюда склеп с останками, которые лучше не тревожить. Но одна сторона решила срезать через леса, а другая — подкараулить её здесь. Тому, кто лежит в склепе, не понравилась шумиха, которую тут устроили, и он устранил её своим способом.

Я облизнула пересохшие губы.

— И зачем ты мне это рассказал? — поинтересовалась я. Серьезно, я бы прекрасно прожила без этого знания.

— Ты напридумывала бы вещей пострашнее, — пожал плечами Редж, будто бы говорил о пятне на платье.

— Вообще-то, я думала о восставшем лешем… — попыталась пошутить я.

— Лешие могут восставать? — Реджинальд вдруг наклонился чуть ко мне, чтобы лучше слышать.

— Да, могут. И обычно, кстати говоря, происходит именно такое. То есть, такое случается с лесом, он умирает. Ну, результат.

— Да, я понял. И часто такое бывает?