Ряска Правды - [23]

— Полынь ведь! И у вас оберегов сколько, не может ведь не защитить, — резонно заметила я, разумно решив не спрашивать, что такое эта самая Ночь Духов.

— И точно… — старик выглядел неловко. Теперь уже было неудобно отказываться, не признав, что эти амулеты полная чушь, тем более, что рядом остановились мать с дочерью, тоже заинтересовавшись беседой и товаром. — Ох, много чего темного творится на болоте, только вот самые страшные из них.

«Кикиморы» — подумала я, и практически в тот же момент это же произнес загадочным голосом и старик. Нет, это определенно становится слишком ожидаемым.

— Они — девушки, которые утонули в болоте, и Хозяйка Болот пожалела их красоту, оставила себе. Над водой они выглядят, как при жизни, а под водой — в их истинном облике, как ходячие скелеты!

Девушка справа от меня ахнула и начала обмахиваться веером. Я тоже изо всех сил делала испуганное лицо, но дольше, чем секунд на пять, меня не хватило, и я деловитым тоном поинтересовалась у торговца:

— Сколько?

— Пятнадцать медяков, — немного обиженно ответил торговец. Переживал, должно быть, из-за того, что его душераздирающая история не произвела впечатления.

Я отсчитала монетки и ссыпала мужчине, тот в свою очередь сунул мне обработанный камень на цепочке, который я надела на шею и гордо отправилась на поиски Реджинальда. В след мне несся голос торговца, который показывал своим новым покупательницам, как красиво переливается камень в свете факелов.

Солнце уже село, пока я вела беседу со старичком, и на небосводе загорались звезды. Костер, казалось, стал гореть ещё ярче и ещё веселее, и вверх от него летели к небу искры, которые были точь-в-точь как настоящие звезды, только гораздо меньше.

Как двойственны люди — они убили деревья, чтобы создать этот костер по своей собственной прихоти. Но, в то же время, они создали что-то прекрасное.

На мгновение я остановилась шагах в десяти от костра, вокруг которого плясала в хороводе ребятня, и мне вспомнился рассказ Реджинальда о их поверьях.

Души людей после смерти поднимаются вверх и загораются звездами. Деревья живые, да, но что, если они тоже становятся звездами? Или не имеют права стать ими, но зато хотят этого настолько, что превращаются в них хоть на долю секунды? Не это ли главное в жизни — желание? И не знак ли это того, что можно добиться чего угодно, стоит лишь только пожелать этого всем сердцем?

И вообще, эти люди — они могут быть такими глупыми, но и такими мудрыми одновременно. Поголовная вера в то, что болотные жители исчадия худшего кошмара, мне абсолютно не нравилась. Узнай кто-то о том, что я кикимора, меня бы через минуту уже зажарили на костре, или что там принято здесь делать с нечистью. Мариновать в полыни?

Взрыв хохота заставил меня вздрогнуть и отогнать дурные мысли. Нет, определенно, я слишком много думаю, это не приведет ни к чему хорошему. Отведя глаза от ревущего пламени костра, я поспешно зашагала вдоль площади.

Через десять минут, когда я обошла её вдоль и поперек, сердце сжалось — Реджинальда нигде не было. Но не мог же он, меня, в самом деле, бросить на произвол судьбы?

Я рванулась наперерез толпе, в которой я чувствовала себя некомфортно, пара резких движений, и я вываливаюсь на краю площади…

— Эй! — возмущенно вскрикнул детский голос откуда-то снизу.

— Ой! — удивленно отозвалась я

— Чего ты всех с ног сшибаешь? Не видишь, я иду?

На меня с негодованием во взоре смотрел снизу вверх человеческий ребенок лет семи. Рубаха была вся замызгана в грязи, штаны порваны на коленке. Да, этот не из богатых, зато гонору не меньше, чем у Реджинальда.

— Извини, — кивнула я, расплываясь в улыбке. — А куда ты идешь, позволь узнать?

— По делу! — малыш гордо выпятил грудь, как будто собирался спасать королевство.

— О, я тоже по делу, какое совпадение! — округлила глаза я. — Пойдем вместе, раз нам по пути?

— А тебе точно по делу? — подозрительно поинтересовался мальчик.

— Точно-точно! — заверила его я.

— Ну ладно, — дозволительно кивнул он. — Тогда идем.

И ребенок прытко юркнул куда-то вбок. Я, в очередной раз подобрав подол, нырнула в толпу вслед за ним.

Скажу по правде, меня обуяло любопытство. Детей на болоте почти не было, а тех немногих, что все-таки появлялись, баловали донельзя. Такова уж наша судьба — мы жутко избалованный народ.

Увернувшись от какого-то толстого мужчины, который нес на плече огромный кусок освежеванного мяса, я заметила малыша у забора. Тот, увидев меня, обернулся по сторонам, махнул мне рукой… И, с видимым трудом отодвинув расшатавшийся столб в частоколе, проник в открывшуюся дыру.

Я, не раздумывая, протиснулась следом за ним, и будто оказалась в абсолютно другом мире — настолько разительным был контраст.

Из царства музыки, смеха, тепла и веселья я попала в обитель мрака, звезд, стрекота кузнечиков и свежих запахов травы и цветов. Это был мир, который я знала и любила с детства.

Малыш сидел, прислонившись к частоколу, устремив взор к темным очертаниям леса на горизонте. Пригладив платье, я уселась рядом с ним.

— Это и есть твоё дело?

— Ты же сказала, что ты по нему, — сжал кулаки мальчик. — Ты что, соврала?