Ряска Правды - [22]

— Не любишь костры?

Внезапно подумалось — он что, привёл меня сюда для потехи? Чтобы посмеяться над несведущей кикиморой и спровоцировать меня на какие-нибудь античеловеческие высказывания? Если так, то ему полностью это удалось. Скрестив руки на груди и вызывающе приподняв бровь, я коротко бросила:

— Нисколько.

— Не замечал раньше за тобой настолько огромной к ним неприязни, — Реджинальд всё ещё оставался вежливым и дружелюбным до такой степени, что аж противно.

— Для этого костра, милорд, — издевательски назвала я его людским титулом. — Было убито живое дерево, которое могло бы расти ещё сотню лет, и которое могло бы стать домом животным и духам.

— Боюсь, миледи, — подчеркнуто расстроенно протянул Редж. — На это мне нечего вам ответить. Нет нам, смертным, оправдания, мы повинны во всех своих грехах, и наша жестокость не знает границ.

Плотно сжав губы, я попыталась скрыть улыбку. Нет, определенно, мне нужно срочно поучиться у Стефки и перестать вестись на человеческие шутки. Но чувство юмора пересилило, и я сочувственно покачала головой:

— Должно быть, тяжело жить с осознанием собственных чудовищных прегрешений?

— О, миледи! — картинно вскинул руки Реджинальд со скорбно-возвышенным выражением на лице. — Если бы вы знали, насколько! Каждый день, когда я просыпаюсь, то думаю о том, каким чудовищным злом наполнил этот мир, и понимаю, что недостоин жить.

— О, милорд, мои принципы не дозволяют мне находиться так близко от такого преступника, как вы! Покайтесь в своих грехах, и затем возвращайтесь, до тех же пор — я вынуждена покинуть вас!

Чтобы скрыть улыбку, я низко склонила голову — а затем, резко крутанувшись на каблуках, тихо хихикая про себя, я побежала к краю площади. Нет, ну каков все-таки шельмец, а!

Но Редж все же был не самым большим заразой — на площади красовался не менее выдающийся человек, который переплюнул моего дражайшего спутника.

Между прилавками с какой-то зеленью расположился весьма примечательный мужчина. Тонкий, как камыш, со смуглыми руками и белыми, как снег, волосами, этот старик торговал амулетами. Его стариковский голос тонул в радостных криках толпы, но я без особого напряжения услышала дребезжащие завывания:

— Уважаемые господа! Подходите, смотрите! Амулеты на любой вкус! От порчи, от сглаза, от нечисти!

На его посохе покачивалась огромная связка разнообразных безделушек, от которых даже и не веяло магией. Ухмыльнувшись, я твердым шагом устремилась прямиком к нему.

— С праздником вас! — вежливо поздоровалась я, останавливаясь перед торговцем.

Старичок смерил меня взглядом, отметил небольшой кошель на поясе, который Реджинальд выделил мне, чтобы я не ходила совсем без денег, и радостно кивнул козлиной бородкой:

— Девушка! Красавица! Чем могу, тем помогу! Может, любовные амулеты…? — хитро сверкнул он глазами.

Нет, право слово, это старшее поколение что у нас, что тут обладает каким-то нездоровым желанием всех свести.

— Нет, спасибо, — отклонила я предложение. — Мне бы… От нечисти что-нибудь? Найдется?

— Найдется, почему не найтись? — осклабился старичок. — Ну-ка, ну-ка, посмотрим…

Он начал ловко перебирать висюльки, которые были на его посохе, и, наконец, извлек что-то на длинной веревочке.

— Вот, полюбуйтесь!

На ладони у торговца лежал каменный кристалл цвета темного дерева, с вкраплениями золотистых искорок, как мои глаза. Я собиралась купить его только в издевку над суевериями смертных, но теперь во мне возродилась присущая всем женщинам страсть к красивым украшениям. У нас в лесу тоже были менялы, пусть и торговали они не этим.

Я вдруг, сбившись с мысли, представила такой крючковатый пенек, который на деле являлся каким-нибудь игошей, поскрипывает, разнося весть: «Амулеты против смертных, от плесени, от мха, от жука-короеда…». Определенно, людское воздействие уже начинает дурно на мне сказываться.

Но нужно было вернуться с небес на землю, к торговцу, которого уже вроде бы настораживало моё долгое молчание, хоть он и не решался мешать клиенту рассматривать товар.

— А как он действует? — наивно поинтересовалась я.

— О! — с охотой воскликнул старичок. — Да это же целое искусство! Нечисть, — поучительно поднял старче палец. — Она ведь только и ждет, чтобы навредить.

Я с круглыми глазами покивала — так же, как и с трактирщиком, тут просто надо было изобразить заинтересованность и легкий испуг.

— Они приходят к нам в ночи… — поэтично продолжил вдохновленный моим интересом торговец. — И искажают наши сны, чтобы мы просыпались посреди ночи от ужаснейших кошмаров, и больше не могли заснуть! Этот амулет защитит вас, красная девица, от нечистых духов, будь то дома, поля, леса, или даже… — старик снизил голос до шепота и наклонился ближе. — Болота…

Я ахнула и прижала руку ко рту.

— Именно! — кивнул он с важным видом. — Но вы даже не подозреваете, насколько опасны эти чудища. В поля, в леса — люди ходят, и потому духи там смирные, но вот на болотах, куда ни один человек ноги не ступит — вот там настоящие чудовища!

— Расскажите… — будто бы ошеломленно выдохнула я.

— Ох, негоже говорить такое на ночь глядя, да ещё и в Ночь Духов.