Рядом с зоопарком - [25]

— Что у тебя?

Обернулся — двое парней в джинсовых костюмах.

— Вам не надо, — сказал Валерик, — куртка.

— Покажи.

Он показал.

— Пошли прикинем. — И они пошли к домику.

Поведение покупателей показалось Валерику подозрительным. «Прикинуть» можно было прямо здесь, в толкучке, как многие делали. И непонятно, зачем им еще курточка, раз уже есть по одной. Особенно не внушал доверия тот, что побольше. Наглая ухмылочка, движения резкие, как у каратиста. Вошли в домик — хлорка, дышать нечем. Теснота. Но Валерик зорко следил за ходом примерки и, получая пакет обратно, чуть не вырвал его из рук.

— Ты что?.. Я может, купить…

— А я… я передумал.

Нет, с него хватит, как-нибудь отстоит до конца дня — и больше его сюда не заманишь. Теперь он держал пакет вообще за спиной. Подойдет Алик, скажет, что никто не интересовался. Придя к такому решению, он успокоился, начал думать о вещах, далеких от забот собравшихся на толкучку людей.

Перед глазами — чистый холст, сквозь грунтовку внятно проступает структура ткани. Из нее, само по себе, как росток из земли, проклевывалось изображение: стадо слонов, неторопливое и гордое, шло на водопой. Коричневый мальчик-погонщик в рваных джинсовых шортах щелкал бичом. Потом налетел ветер, поднял пыль, и не стало ничего видно.

Налетел ветер, поднял бумажки, сухие колбасные кожурки, ярлычки с ценами… Валерик закрыл глаза, а когда открыл, увидел перед собой оперативника, того самого, который уже подходил к нему. Успел досадливо подумать: «Только за мной охотится, что у него — такое задание? Почему за мной? Неужели я здесь самый, самый?.. Просто стою… ничего, а фарцов тысяча, и они никого не боятся. Потому что маленьким считают — с маленьким легче…»

Оперативник Шурик с сочувствием заглянул Валерику в глаза.

— Как же тебя мамка отпускает?

— А что мамка? Я сам.

— Сколько тебе лет?

— А тебе?

Оперативник взял Валерика под локоток и попросил:

— Пойдем, а? — И повел. Видимо, к «рафику» что стоял неподалеку от «Волги» Ары.

Ближе к воротам толпа сгустилась, и они вынуждены были перестроиться: Валерик впереди — оперативник сзади. Неожиданно возникло препятствие в виде барахольного ряда. Оперативник растерялся: перешагивать вороха пожухлого тряпья неловко, а обходить далеко…

— Шурик! — тихо позвал кто-то.

Оперативник обернулся на голос… Не долго думая, Валерик перемахнул через груду барахла. Оперативник — за ним, чуть не сшиб с ног ухватистого мужичка. Вдогонку брань: нашли, дескать, где в чехарду играть. Пробиваясь сквозь толпу, Валерик не очень-то нарушал хаотичный порядок броуновского движения. У оперативника габариты побольше — ему труднее. В конце концов он и отстал. Валерик почесал напрямик через болотце к железнодорожной платформе. Но, оглядевшись, придя в себя, поспешил обратно: а как же Алик? курточка как? Опасливо озираясь, он еще побродил по толкучке, но Алика не нашел. Машина Ары тоже укатила в неизвестном направлении, так что резоннее всего было смотать удочки.

Валерик это и сделал.

Вечером позвонил в дверь Алик.

— Сдал курточку?

— Тише ты…

Валерик вышел в коридор, прикрыл дверь.

— Где курточка?

— Да тут она… Чего ты?!

Валерик спустился по лестничному маршу вниз. Здесь на площадке стояли лари с картошкой. Приподняв крышку одного из них, он сунулся под нее, затих.

— Как?.. — обомлел Алик. — Тут даже замка нет!

Валерик довольно долго рылся в ларе, наконец извлек пакет, очистил его от налипших картофельных гнилушек.

— Держи, а то весь испереживался!

— Додумался, — повторил Алик, но уже с другой интонацией — облегченно. — И пошел, не прощаясь.

— Кто приходил? — спросила мама, когда Валерик защелкнул дверную задвижку.

— Алик, кто еще…

— Ах, Алик! — ласково заговорила мама. — Что же ты не пригласил его пройти?

— Некогда ему, — вздохнул Валерик. — Деловой он человек.

Глава пятая ФРАНТ, БАБУШКА И ГИМНАЗИСТКА

Есть такие улочки в городе, о существовании которых мало кто и подозревает: спрятались от трамвайного перезвона и автомобильного шарканья за прямоугольными спинами многоэтажников и живут себе тихой, обособленной жизнью. Случалось, когда Валерик и Дима засиживались в студии допоздна, Вадим Петрович вел их этими улочками. Не так часто, как хотелось бы, особенно в последнее время. Дел у руководителя студии было по горло, а с Димой у Валерика отношения с некоторых пор стали прохладными.

Но вот сейчас они шли по Тихвинской. Было весело, хотя сеял занудливый дождь. У них была игра, придуманная Вадимом Петровичем. Облюбовав какой-нибудь дом, они останавливались и сочиняли всякие небылицы.

— Смотрите, какой франт! — указывал Вадим Петрович на искусно облицованный дощечками дом.

— Костюмчик с иголочки, — включался Дима.

— А это — дама, — поворачивался Валерик к двухэтажному кирпичному дому напротив.

— Гимназистка.

— Восторженная… Вот это глазищи! — Высокие окна с надломленными, словно в удивлении, бровями-наличниками — это, конечно же, глаза.

А потом они хохотали, увидев в кирпичном затейливом доме с ажурным литьем и маленькой башенкой — древнюю бабулю, в шляпке и под вуалью.

— Здравствуйте, как ваше здоровье?

— Что вы говорите? Неужели?.. Кто бы мог подумать?!