Рядом с молниями - [6]

В мыслях Климов был весь в прошлом и не заметил, что на площадке появилось несколько человек — офицеров и гражданских. Это были его сослуживцы, узнавшие о его отъезде. И понимая, в какие воспоминания погружен Климов, они тактично стояли поодаль, молча, терпеливо ожидая...

На следующий день точно в назначенный час Климова принял маршал.

Митрофан Иванович Неделин поднялся из-за массивного стола, радушно поприветствовал:

— Здравствуйте, Владимир Александрович, здравствуйте! — Осмотрев вошедшего с головы до ног, отметил удовлетворительно: — Вид у вас отличный! Из ЦК партии звонили, сказали, что удовлетворены беседой с вами и полностью согласны с нашим предложением. Сегодня будет подписан приказ о вашем назначении. Присаживайтесь, — маршал показал на кресло возле стола.

В кабинете, кроме маршала; были его заместитель, генерал и начальник штаба, которые молча приветствовали Климова.

— Итак, — продолжал Неделин, — я вас знаю давно, и поэтому буду говорить коротко и прямо. Приказом Министра обороны вы назначаетесь командиром ракетной части особого назначения. Приказ получите завтра вместе с предписанием.

Климов, полагая, что вопрос решен, поднялся, но маршал жестом руки остановил его — еще не все.

— Очень важно, Владимир Александрович, чтобы вы хорошо уяснили общую обстановку. Создание военных баз вокруг наших границ — это не просто возня НАТО. Это реальная сила. Прошу вас, Борис Савельевич, — маршал обратился к начальнику штаба, — прочтите товарищу Климову последнюю справку по НАТО. Командир ракетной части должен все знать.

Начальник штаба полистал тетрадь и, найдя нужную страницу, начал:

— Командование военного блока НАТО держит под ружьем более четырех миллионов человек. Они имеют свыше пятисот стратегических бомбардировщиков. Разработаны баллистические ракеты дальнего действия «Титан-2» и «Минитмен-1В». Характеристика этих ракет: дальность до десяти-пятнадцати тысяч километров, мощность ядерного заряда до пяти мегатонн. В США спешно ведутся испытания ракет «Поларис А-2» и других.

— Достаточно, — остановил Неделин. — Благодарю вас, Борис Савельевич. Как видите, это не игра в запугивание, а серьезная военная сила, с которой мы не можем, не имеем права не считаться. Вы что-то хотите спросить, Владимир Александрович?

— Прошу, товарищ маршал, если можно, скажите, где дислоцируется и в каком состоянии ракетная часть, которой приказано командовать.

Маршал посмотрел на него долгим, испытующим взглядом. Даже какой-то укор уловил в глазах Неделина Климов, однако ответил маршал вполне серьезно, даже со вздохом сожаления:

— Нет еще такой части, дорогой Владимир Александрович, нет стартовых позиций, нет военных городков для размещения личного состава. Но есть решение партии и правительства о создании ракетных войск. Вместе с нами их будет строить вся страна.

Митрофан Иванович прошел в дальний угол кабинета, где стоял большой глобус, долго рассматривал на нем какую-то точку.

— Сформировать и поставить на боевое дежурство ноль первую часть стратегических ракет необходимо в самый короткий срок. Это специальное задание партии. Хиросима и Нагасаки должны быть первыми и последними на планете. Я вас прошу, товарищ Климов, понять лично и довести это до сознания каждого офицера, сержанта и солдата части. В течение двух суток решите все вопросы в оперативном управлении и других службах. На пятницу в десять ноль-ноль вам подготовят наш самолет до Знаменска, а там доберетесь поездом. Поедете вместе с начальником политотдела части. Он сейчас в Главном политическом управлении на беседе у Павла Ивановича. Свяжитесь с ним.

Для полковника Климова началась новая жизнь.

И не для одного него...

Глава вторая

Поезд подавали к перрону. Люди спешили, смеялись, громко разговаривали, слышалась украинская, русская речь.

В стороне от толпы отъезжающих и провожающих стояли трое: заплаканная женщина, озабоченный пожилой мужчина с небольшим свертком в руке и молодой офицер, как видно, их сын. Женщина смотрела в лицо офицера и машинально поглаживала золотой погон с двумя лейтенантскими звездочками.

— Павлик, как только приедешь, немедленно напиши. Слышишь?

Павлик молчал.

— Хоть бы приблизительно сказал, в какие края едешь, — сдерживая слезы, укоряла женщина.

— Да нельзя же, мама, сама понимаешь, — досадливо и виновато отвечал Павлик. — Как только будет возможность, все напишу.

Лейтенант умоляюще поглядел на стоявшего рядом мужчину:

— Папа, объясни ей, что такое военная тайна. Ты ведь это хорошо понимаешь.

Отец молча кивнул сыну, грустно улыбнулся.

— Ладно, чего уж теперь. Идемте к вагону, — проговорила мать, как бы сердясь на свою слабость.

Лейтенант подхватил чемодан и легко пошел вслед за родителями. Возле дверей вагона они снова остановились.

— Ты прости меня, папа, я не мог иначе поступить. Мне надо в часть, а наука, если все пойдет хорошо, никуда не денется.

— Поступай, как знаешь. Ты уже взрослый. Время покажет. — Отец тоже по-своему переживал разлуку с сыном, но крепился, не подавал вида.

Лейтенант поцеловал мать, обнял отца и поднялся в тамбур вагона.

— До свидания, — крикнул он бодро, хотел что-то добавить, но не смог — лишь помахал на прощание рукой.