Рядом с любящим сердцем - [39]

– Дело в том, – тихо сказала она, – что я выросла в хорошей семье, получила достойное образование и унаследовала большие деньги. Поэтому у меня была уверенность в себе. Я знала, что должна сделать. Я обрела мужество потому, что передо мной были разные варианты. У меня был выбор. Женщины, которыми я занимаюсь, ничего этого не имеют. Поэтому они сохраняют семью, в которой подвергаются насилию, дольше, чем следует. Иногда слишком долго. Итак, теперь ты понимаешь, почему я должна им помогать?

Ларкин на мгновение опустил голову, испытывая к Уинни нечто гораздо большее, чем жалость или сострадание.

– Спасибо, что рассказала, – тихо произнес он. – Мы приземлимся примерно через полчаса. Приляг и немного поспи.

Уинни закрыла глаза, и вскоре он услышал ее глубокое и размеренное дыхание. Он знал, что, поведав ему свою глубочайшую тайну, она эмоционально вымоталась. А после того, как Уинни узнала, что случилось с матерью Эстебана, она воскресила в памяти собственный печальный опыт, и у нее иссякли силы.

Ее рассказ спровоцировал у Ларкина физическую боль в каждой клеточке его тела. Хотя это не имело никакого смысла, он чувствовал себя виноватым в том, что не смог спасти Уинни. И что теперь? Кто будет рядом с ней, защищая от проблем в ближайшие годы? Ларкин не мог ответить на этот вопрос.

* * *

Когда Уинни вошла в приют пару часов спустя, ее окружили женщины, на их лицах читалось облегчение. Несмотря на сложные меры безопасности, внедренные Ларкином и его командой, уязвимые, перепуганные жены, подруги и матери утешились только в присутствии Уинни.

Она взяла с Ларкина обещание, что он останется на улице, пока она его не позовет.

Толпа расступилась – вперед шагнул Эстебан:

– Привет, мисс Уинни. Я по вас скучал.

Он разрыдался, когда она встала на колени и обняла его. В глазах всех женщин стояли слезы. Уинни крепко обнимала мальчика, раскачивая из стороны в сторону, и шептала:

– Все наладится, мой хороший. Не волнуйся.

Наконец он отстранился от нее, вытер лицо рукавом и с надеждой спросил:

– А сеньор Волфф?

Уинни улыбнулась:

– Он на улице. Хочешь к нему пойти?

– Да. Да…

Во дворе Уинни держалась в стороне, не в силах сдержать слез, когда Ларкин подхватил ребенка сильными руками. Они разговаривали приглушенными голосами, поэтому она не слышала их диалога. В конце концов Ларкину удалось рассмешить Эстебана.

Ларкин улыбнулся:

– Я объяснил Эстебану, что ты не спала всю ночь и должна поспать. Сегодня он поиграет здесь со своими друзьями. Я обещал, что ты вернешься повидаться с ним вечером.

Уинни кивнула, с трудом держась на ногах:

– Я согласна.

* * *

Войдя в дом, она позволила Ларкину ее побаловать. Он отнес ее в спальню.

– Примешь душ?

Она кивнула:

– Но с тобой.

На его лице читались противоречивые эмоции.

– Я не хочу, чтобы…

Она закрыла его рот рукой:

– Сделай как я прошу. Пожалуйста. Вымой меня. Займись со мной любовью. Ляг со мной в постель.

Но, несмотря на ее мольбу, Ларкин решил действовать по-своему. Он прикасался к ней как к бесценному и хрупкому сокровищу. Купая Уинни, Ларкин не обращал внимания ни на что, кроме ее удобства. Когда она качнулась от усталости, он вытер ее полотенцем, усадил на низкий табурет и высушил ее волосы, расчесывая, чтобы они стали гладкими и послушными.

Уинни поняла, что он хочет взять ее на руки, поэтому на этот раз позволила себе быть слабой. Когда Ларкин уложил ее в постель, она коснулась рукой его плеча.

– Ты мне нужен, – сказала она.

Ларкин колебался. На долю секунды она увидела в его глазах правду. Он пытается измениться, но сегодня он пережил слишком много. Уинни поняла, чего именно не хочет Ларкин. Ему не нужна прилипчивая женщина. Он не ищет отношений, в которых его женщина будет требовать от него играть роль защитника.

– Не обращай внимания, – поспешно произнесла она. – Я в порядке. – Уинни нашла в себе мужество, чтобы улыбнуться. – Со мной действительно все хорошо. Пожалуйста, выключи свет, когда будешь уходить.

* * *

Страдания и чувство вины Ларкина сменились такой резкой душевной болью, что он ахнул.

– Ты должна отдохнуть, Уинни.

Выражение ее лица ранило его сильнее всяких слов. Уинни побледнела, ее взгляд потускнел.

– Я понимаю, – сказала она. – Ты можешь ехать домой. Я сама со всем разберусь. Ты мне не нужен. Все нормально.

Боже правый. Она пыталась позволить ему бросить ее. Она признает, что он абсолютно не способен эмоционально ее поддержать. Ларкин наговорил ей чепухи. Все его знания о самом себе испарились. Ему нужно просто лечь с ней в постель и обнять ее. Но если он так поступит, его сердце разорвется. Что бы Ларкин ни сказал и ни сделал, ему не изменить ситуацию с Эстебаном. Он не сумеет успокоить душевную боль Уинни.

– Мне очень жаль, – пробормотал он. – Мне очень жаль.

Повернувшись, он как слепой пошел к двери.

Уинни проснулась в одиночестве, не понимая, где находится. Она сильно проголодалась. Неудивительно – она проспала три часа. Послеполуденное солнце освещало паркетный пол, высвечивая пылинки на наклонных балках на потолке.

На Уинни нахлынула реальность – жестокая и неизбежная. Ей стало трудно дышать. Эстебан. Ларкин. Боль казалась бесконечной. Свесив ноги с кровати, она встала и уперлась рукой в стену, когда у нее закружилась голова. Как ей теперь жить? Что ждет ее в будущем? Оно казалось ей ужасающе пустым.