Рядом с любящим сердцем - [30]

Она повернулась к нему, скрестив руки на груди:

– Между тем, что произошло ночью, и разговором с твоим отцом нет никакой связи.

Ларкин быстро подошел к ней и уже собирался врезать кулаком по стене или столу, как Уинни попятилась.

– Поверь мне, Уинни, – прорычал он, – вчерашняя ночь только начало. – Даже споря с ней, он так возбудился, что был готов овладеть ею на столе.

Ее подбородок дрожал, на глаза навернулись слезы.

– Вчера я очень старалась. И тебе вроде бы понравилось. Но я не могу дать тебе больше. Я неопытна в сексе. У меня нет природных способностей, я не знаю, как удержать мужчину. Кроме того, я пробуду здесь совсем недолго, и мы расстанемся. Зря мы занимались сексом.

Он уставился на нее:

– Ты говоришь такую ерунду, что я даже не знаю, как ответить.

– Тогда молчи. Ты знаешь, что я права.

– Черта с два ты права! – заорал он.

Уинни побледнела. Она казалась хрупкой и очень уязвимой.

Сжав кулаки и понизив голос, Ларкин произнес:

– Не знаю, с чего ты взяла, что плоха в сексе, но это самое глупое, что я от тебя слышал. Ты не должна знать тридцать одну позу или практиковать тантрический секс, чтобы сделать меня счастливым. Черт побери, чтобы сделать счастливым любого мужчину. Ты классная, заводная и невероятно щедрая. У меня ноги подкашиваются, когда я вижу твою улыбку.

– Спасибо за комплимент.

– Это не комплимент! – закричал он. – Я говорю правду. И мы не зря занимались сексом.

Раздался стук в дверь.

– У вас все в порядке? Обед подадут через десять минут, – послышался низкий голос Девлина.

– Все хорошо. – Ларкин откашлялся. – Сейчас придем.

Девлин ушел.

Ларкин уставился на Уинни:

– Мы еще не закончили. – Он стиснул зубы, понимая, что сможет остаться наедине с ней лишь через несколько часов. Анна-Лиза потребовала, чтобы все пришли украшать шатер, который разбили по ее указанию под деревьями для завтрашнего праздника по случаю дня рождения Сэма.

Уинни пожала плечами:

– Разговоры ни к чему не приведут. И почему тебе это так важно? Мы не пара.

– Люди наслаждаются сексом, не подписывая контрактов, – настаивал Ларкин. – Если нам нравится спать друг с другом, то так и должно быть.

– Мы с тобой просто усложняем себе жизнь. Ты на меня работаешь. Теперь, когда мы переспали, твоя семья что-нибудь заподозрит. А если говорить начистоту, то сейчас мне неловко смотреть в глаза твоему брату, сестре и кузенам.

– Мы любовники, Уинни.

– Мы были любовниками, – уточнила она. – Один раз. Больше такое не повторится.

Ларкин решил действовать. Он застал Уинни врасплох, притянув ее к себе и нежно поцеловав, хотя хотел ее раздеть и утолить страсть.

– Одного раза мне недостаточно, Уинни. Вчера ночью я вошел во вкус в буквальном смысле. И я не могу об этом не думать.

Уинни попыталась его оттолкнуть, но довольно вяло:

– Я не хочу к тебе привязываться, Ларкин.

– Не привязывайся. Используй меня как игрушку для забавы.

Уинни рассмеялась, и он почувствовал, что она немного расслабилась.

– Ты будешь говорить все что угодно, чтобы добиться своего, – сказала она, вздыхая.

– Упорство – одно из моих лучших качеств. – Он запустил руку под ее блузку. Кожа Уинни была мягкой и теплой. Простонав, он коснулся лбом ее лба. – Ты даже не представляешь, что со мной делаешь.

– У тебя сильное либидо, – строго произнесла она. – А я просто оказалась рядом.

– Мое желание утолит не каждая женщина, Уинни. И не надо меня злить, говоря такое. Ты понятия не имеешь, до чего ты привлекательна. Я хочу съесть тебя, как мороженое в жаркий летний день. – Он жадно поцеловал ее в губы, стараясь без слов доказать свое желание. Их языки переплелись, и Ларкин застонал.

Уинни принялась расстегивать ремень на его брюках. Но Ларкин поборол искушение заняться с ней любовью второпях. Он хотел доказать ей, что она особенная. Он шагнул назад, чтобы отдышаться.

Уинни вздохнула:

– Я сбита с толку, и мне очень не нравится, как я себя чувствую. Здесь замечательно, но я предпочла бы оказаться дома, в своей постели.

Сдвинув чашечку ее бюстгальтера в сторону, Ларкин погладил большим пальцем ее сосок:

– Ты измучила меня, Уинни.

Она закрыла глаза, ее лицо напряглось от нахлынувшего желания.

– Ларкин… – прошептала она.

– Мы должны идти, – пробормотал он.

– Я знаю, – едва слышно ответила она.

– Сегодня ночью опробуем мою кровать.

Он ждал, когда она начнет возражать и протестовать. Но Уинни просто тоскливо улыбнулась и покачала головой. Ее реакция могла означать что угодно.

В дверь снова постучали. На этот раз это была Анна-Лиза.

– Эй, вы двое! Дядя Виктор говорит, что мы не начнем обедать, пока за стол не сядут все. Я уже готова сожрать салфетку.

Ларкин распахнул дверь, одаривая сестру убийственным взглядом:

– Твое поведение оставляет желать лучшего.

Она ущипнула его за щеку:

– Если не хочешь, чтобы мы совали нос в твои дела, зачем ты сюда приехал?

Уинни улыбнулась, но не стала встревать в спор.

К счастью для Ларкина и Уинни, за обедом было меньше народу. Семьи Гарета и Кирана обедали дома, но должны были приехать на ужин.

На обед подали большие порции чили и домашний кукурузный хлеб. Ариэль, жена Джейкоба, нахально разглядывала Уинни. Наконец ее муж вмешался.