Рябиновая ночь - [28]
Гераська глянул на гусака и аж весь затрясся. «Варнак ты этакий, — кричит на меня. — Рыжий дьявол. Это же мой гусак. Я его второй день ищу. Да я тебя за такие проделки в милицию отведу, чтобы в другой раз знал, как гусей воровать». И с кулаками на меня. Бросил я ему гусака и говорю: «Подавись ты им, жмот несчастный. И уходи отсюда, пока я тебя самого не подцепил на крючок и не зажарил вместо пескаря…»
На том и разошлись. На другой день меня вызывают в сельсовет и взыскивают пятнадцать рублей на восстановление убытков Гераське. Так это же самый настоящий грабеж: гусака съел, с меня же еще и деньги взял.
Последние слова Проньки утонули в смехе.
— А он-то тебя на жареху позвал?
— Да пропади он пропадом со своей жарехой.
Аюша Базаронович отложил ложку.
— Спасибо, Маруф Игнатьевич. Теперь я буду к вам на стажировку женщин отправлять, пусть учатся уху варить.
После ужина решили провести комсомольское собрание. Открыл его Аюша Базаронович.
— Товарищи, нам нужно избрать комсорга отряда и редколлегию «Боевого листка». Возражений нет?
— Нет.
— А как же нам с Ананием быть? — царапал затылок Пронька. — Мы вроде к комсомолу не принадлежим. Может, нам уйти?
— Погодите, сейчас решим, — проговорил Аюша Базаронович. — Товарищи, у меня есть такое предложение: Трухину и Томских разрешить присутствовать на комсомольском собрании с совещательным правом голоса. Не возражаете?
— Нет.
— Приступим к первому вопросу. — Аюша Базаронович поправил очки. — Мы в комитете комсомола советовались. Товарищи предлагают комсоргом отряда избрать Дариму Батомункуеву. Какие ваши мнения будут?
Встала Дина.
— Можно мне?
— Можно.
— Я Дариму знаю давно. С характером человек. В трактористки ее никак не брали, ночами над учебниками сидела, но добилась своего. И с огоньком человек, она уснуть на работе не даст. Я за то, чтобы комсоргом отряда избрать Дариму.
Дарима, чуточку смущенная, сидела у окна.
— Еще кто желает высказаться? — поднял взгляд Аюша Базаронович.
— Что говорить-то, знаем мы ее.
— Да не справиться мне, — встала Дарима. — Не шуточное же дело делать будем. Надо человека с опытом избрать.
— Не робей, Дарима, — подбадривал Маруф Игнатьевич. — Было бы сердце горячее, а опыт наживешь.
— Итак, ставлю на голосование. — Аюша Базаронович обвел всех взглядом. — Кто за то, чтобы комсоргом отряда избрать Дариму Батомункуеву?
Поднялись руки.
— Единогласно. Поздравляю, Дарима.
— Теперь от этих девчонок житья не будет, — уныло проговорил Петька.
Все заулыбались. Аюша Базаронович встал.
— Ну, Дарима, занимай свое место.
Дарима несмело подошла к столу.
— А что делать-то, Аюша Базаронович?
— Редколлегию надо избрать.
Членами редколлегии избрали Петьку, Дину, Сергея.
— Дарима, можно мне слово? — попросила Анна.
— Можно.
Анна вышла на середину комнаты.
— У меня есть предложение избрать почетным комсомольцем нашего отряда Маруфа Игнатьевича.
Анна под одобрительные улыбки приколола к лацкану пиджака Маруфа Игнатьевича красный шелковый бант с комсомольским значком.
— Спасибо, ребята, — растроганно говорил Маруф Игнатьевич, — уж я вас не подведу.
— Сергей, неси баян, — крикнула Дина. — Давайте песню.
И через несколько минут в открытую дверь общежития метнулась песня.
Глава 7
Катя пришла на работу. Делать ничего не хотелось. Проснулась сегодня рано: не то шум какой-то разбудил, не то сон видела. Засосало под сердцем, охватила безотчетная тревога. «Не с Алексеем ли что стряслось? — с беспокойством думала она. — Уехал в Читу дня на два доставать семена, а прошла уже неделя. Надо Борису позвонить».
В кабинет вошла Ефросинья Бугоркова, ни старая, ни молодая женщина с плоской, как доска, грудью. Она остановилась у порога, теребя платок, завязанный на подбородке. Вид ее выражал робкую почтительность и смиренную покорность.
— Екатерина Елисеевна, крупы на три дня осталось, сухофрукты на исходе.
— Я уже дала задание завхозу. Сегодня все продукты привезут. Завтра в магазин должны поступить яблоки и апельсины. От сына есть что-нибудь?
— Вчера письмо пришло. Хорошо служит. Командир даже благодарность объявил.
— А вы печалились.
— Я вот все хочу спросить, да никак не насмелюсь…
— Да спрашивайте, ради бога…
— Что это ты, сердешная, все эти дни такая сумрачная ходишь? Не хворь ли какая пристала?
— Это вам показалось, Ефросинья Мироновна.
— Ой ли, — будто ветром сдуло робость и покорность с лица Ефросиньи. Глаза недобро засветились. — Сердцем чую, темно у тебя на душе.
— Да Алексей Петрович что-то долго не возвращается.
— Ты с Алексея-то Петровича глаз не спускай, — оживилась Ефросинья.
— А что за ним смотреть, не ребенок малый.
— То-то и есть, сердешная, не дите. Потому и говорю. Ты же здесь как слепая. А у них с Анной-то старая любовь.
— С какой Анной? — удивилась Катя.
— Ничевошеньки-то ты, сердешная, не знаешь, — всплеснула руками Ефросинья и подвинулась к Кате. — С Анной Огневой… Она такая потаскуха, каких свет не видывал. Ее и муж-то за это выгнал. Иван Иванович, инженер наш, сын Нины Васильевны. Мужик степенный, водку не пьет, все в дом несет. За таким, как за каменной стеной, живи да радуйся. Чего этой Анне надо? Всех, мужиков перебрала. Одна стыдобушка.
Книга рассказывает о сибирской тайге. В центре повествования— охотница-эвенка Авдо, чувствующая себя в тайге как дома. Фоном служит рассказ о путешествиях автора по тайге, промысловой охоте, природе. Достоверность рассказа подкреплена тем, что сам автор вырос в далеком эвенкийском селе в семье потомственного охотника.Книга всей своей сутью призывает к сохранению богатств тайги, бережному отношению к ней.
Роман является итогом многолетних раздумий читинского писателя Николая Кузакова о творческой, созидательной силе революции в Забайкалье. Действие произведения охватывает время от становления там Советской власти до наших дней.Судьбы героев переплетаются в остросюжетном повествовании. Круто меняется жизнь всего эвенкийского народа, а значит, и юной шаманки Ятоки. И когда начинается Великая Отечественная война, русские и эвенки в одном строю защищают Отечество.Умение увидеть и показать за судьбами своих героев судьбу народную отличает прозу писателя.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.