Рябь - [45]

– Пожалуйста, скажи мне, что это не из-за него, – слышу я голос позади себя.

Я разворачиваюсь и вижу Коула, прислонившегося к стене.

– Кого?

Коул отталкивает от стены и подходит ко мне.

– Эрика.

Я колеблюсь. Не хочу обидеть его еще больше, чем уже это сделала.

– Так в чем же дело? Просто обменяла одного парня на другого?

– Это не так, – говорю я.

– Я думал, что у нас было что-то настоящее.

– Не усложняй все еще больше.

Он смотрит прямо на меня одну долгую секунду.

– Каждый раз, когда что-то идет не так, каждый раз, когда жизнь становится труднее, ты убегаешь.

– Пожалуйста, просто уходи.

– Уже ушел. Счастливо оставаться.

Коул разворачивается и уходит. Я остаюсь стоять там со слезами на глазах, больше всего желая догнать его и объяснить все. Но если бы я это сделала, уверена, увидела бы его уходящим прочь, навсегда, безвозвратно. Если бы он узнал, кто я, то никогда не заговорил бы со мной снова. Так же, как и мой отец.

На следующий день вечером Эрик ведет меня в место на пляже с крытым луночным гольфом, большими лодками и картингом. Он протягивает деньги через окошко кассиру, в то время как я стою, ерзая, рядом с ним, взволнованная предстоящим настоящим свиданием, которое не покрыто толстым слоем тайн. Кассир вручает ему горсть билетов, и Эрик отрывает первые два. Остальные он засовывает в карман.

– Не жди от меня поблажек лишь потому, что ты девушка, – говорит он, широко улыбаясь, в то время как ведет меня через большие двойные двери к сетчатому ограждению. Маленькая лачуга расположилась рядом с находящимся под открытым небом, асфальтированным треком для картинга, огражденным выстроенными в линию резиновыми шинами.

– О, пожалуйста. Готовься проиграть, – говорю я, улыбаясь в ответ. Я рада, что он захотел пойти сюда сегодня вечером. Мне это нужно после разрыва с Коулом.

Эрик отдает два билета парню в люминесцентно-оранжевом жилете, а затем разворачивается и берет меня за руку. Его рука намного больше моей, которая просто теряется в его ладони, когда он ведет меня через ворота к месту старта.

– Я даже дам тебе фору, – говорит он, указывая на главную машину, огненно-красный карт.

– О, ни за что. Если я соглашусь, а ты потом проиграешь, то будешь упрекать этим мой выигрыш.

Я не жду, что он ответит. Я направляюсь к оранжевому карту, что занял место на второй позиции трека.

– Отлично, – говорит он. – Но когда я выиграю, тебе придется признать свое поражение.

Я пристегиваюсь пятиточечным ремнем и затягиваю посильнее лямки. Жду, когда маленькая лампочка загорится зеленым светом, и ногами проверяю педали, слушая, как ревет двигатель, пробуждаясь. Я прожила в этом городе всю свою жизнь и никогда не ездила на этих штуках. Это вроде как глупые развлечения для туристов, то, над чем местные жители смеются.

Но, несмотря на это, мне по-прежнему кажется, что прийти сюда, – лучшая идея, которую я когда-либо слышала.

Загорается зеленый свет, и я так сильно вдавливаю педаль газа в пол, что врезаюсь в карт Эрика сзади. Он оглядывается на меня, немного удивленный, но я лишь одариваю его дьявольской ухмылкой и снова тараню его. Дежурный хмурится и поднимает знак «Не врезаться», когда я проношусь мимо него. Мои растрепанные волосы окутывают меня, в то время как я набираю скорость.

Эрик заходит в первую череду поворотов, серпантином влево, вправо и влево. Затем он спускается с небольшого склона и делает резкий поворот, уходя налево. Я отстаю от него на несколько сантиметров, мои руки сильно сжимают руль, ожидая своего шанса. Эрик оглядывается, и этого достаточно, чтобы отвлечь его внимание. Когда справа показывается внезапный, изогнутый поворот, он берет слишком широко, и я замечаю просвет для маневра. Я вдавливаю газ в пол, и мой бампер толкает его.

Я могла бы проскользнуть мимо него. Могла бы протиснуться между стальным боком его карта и внутренним ограждением трека. Но на гоночной дорожке только он и я, и мне этого не хочется делать.

Я хочу немного повеселиться. Поэтому, находясь на полпути к тому, чтобы вырваться вперед, я резко сворачиваю влево, и глаза Эрика расширяются, когда руль яростно дергается в его руках, и его машина начинает скользить боком.

Я усмехаюсь, когда он разворачивается и смотрит на меня в упор. Мне удается послать ему воздушный поцелуй, в то время как я снова нажимаю на газ и проношусь мимо него.

Когда я опять проезжаю мимо дежурного, стоящего на дорожке, он делает жест рукой по горлу, как бы говоря: «Достаточно». Он машет мне в направлении места, где выстроены машины, хотя я прошла только один круг. Но ничто не испортит моего настроения. Разбушевавшийся в крови адреналин не дает стереть улыбку с моего лица, когда я подтягиваюсь к остановке, не обращая внимания на работника. Я делаю вид, словно мне жаль, но подозреваю, что моя дурацкая улыбка выдает меня.

Эрик останавливается позади меня, толкая бампером, совсем немного. Я отстегиваю ремень и выпрыгиваю из карта.

– Я тебя сделала, – говорю я, все еще ухмыляясь.

– Ты играла нечестно!

Я ложу руку на сердце.

– Ты говоришь так, словно это что-то ужасное.

Он смеется и обнимает меня за плечи.

– Ты выиграла битву, но не войну.