Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века - [70]

Несмотря на распространенный скепсис, новое оружие имело преданных защитников. Одним из них был Горлов, который, естественно, руководствовался опытом, полученным во время пребывания в Америке, и тем вниманием, которое уделяли там винтовкам в ходе Гражданской войны. «Война в Америке, – писал Горлов в 1866 году, – показывает убедительно, что было бы весьма опасно выходить в настоящее время на войну без ружей скорой стрельбы»[237]. Солдаты, практически не обученные стрельбе из огнестрельного оружия, эффективно использовали казнозарядные винтовки для отражения или начала атаки. Отвечая на распространенный тезис о расточительном расходовании боеприпасов при использовании скорострельного оружия, Горлов заметил, что, «рассчитывая с доверием на свое ружье, солдат гораздо покойнее; он не так торопится стрелять, как при ружье прежней системы». Более того, Горлов утверждал, что благодаря казнозарядному оружию бой заканчивается быстрее, что в боевых действиях бывают длительные перерывы, когда выстрелов не производится вовсе, и в итоге расход патронов не увеличивается. // наконец, по мнению Горлова, необходимость уделять больше внимания заботе и уходу за дорогим новым казнозарядным оружием может способствовать общей военной подготовке солдата[238].

Мировоззренческое и тактико-теоретическое неприятие скорострельного стрелкового оружия, халатный подход к обучению солдат пользованию им, раздутая боязнь пустого расхода боеприпасов, предположение, что солдатам будет не под силу правильно хранить, обслуживать и ремонтировать сложное оружие, – все это препятствовало быстрому распространению казнозарядных ружей и револьверов в армии. В конце 1860-х годов российское Военное министерство активно искало наилучшую систему для переделки имевшихся ружей и постановки на вооружение казнозарядных винтовок, использующих металлические унитарные патроны; на деле же закупка, распространение и внедрение новых систем продвигались медленно.

Сообщений о задержках с распределением нового оружия более чем достаточно. Хотя в 1865 году Военное министерство заявило, что все пехотные дивизии вооружены винтовками калибра.60, по данным Артиллерийского управления, многие казачьи дивизии все еще продолжали использовать дульнозарядные гладкоствольные мушкеты. Согласно документам британского министерства иностранных дел, в начале 1872 года Военное министерство России заявило, что у армии достаточно винтовок с затвором для ведения войны, а именно 860 000 казнозарядных винтовок[239].

Приведенные числа кажутся впечатляющими, но анализ структуры вооружений заставляет умерить восторг. Из 860 000 казнозарядных устройств современными были только 30 000 винтовок «Бердан № 2», принятых на вооружение в 1870 году. Оснащение армии винтовками «Бердан № 1» и «Бердан № 2» шло постепенно и началось со стрелковых батальонов. Переделка дульнозарядных ружей на системы Карле и Крнки завершилась в 1873 году; тем не менее на всем протяжении 1870-х годов линейные батальоны, местные войска и иррегулярные части все еще были вооружены винтовками Карле и Крнки калибра.60. К 1 января 1877 года винтовками «Бердан № 2» были вооружены гвардейские, гренадерские и все стрелковые батальоны, тогда как все остальные пехотные дивизии использовали винтовки Карле и Крнки. В двух третях армии (32 из 48 пехотных дивизий) винтовками «Бердан № 2» были вооружены лишь стрелковые батальоны – и это притом что снаряжение данными винтовками линейной пехоты предусматривалось еще в начале Русско-турецкой войны. В арсеналах имелось около 230 ООО «берданок», но в пехоту их не передавали. Таким образом, хотя по плану перевооружение всей армии предполагалось завершить к сентябрю 1878 года, осуществили его лишь в 1884 году, а к тому времени «берданки» успели устареть[240].

Задержки поставок нового оружия были бы не столь заметны, если бы в 1877 году не началась война с Турцией. Хотя военный министр, возможно, считал, что по оснащению стрелковым оружием армия готова к войне, это было не так. Возможно, турецкая армия была даже лучше вооружена новым оружием. В 1873 году турецкое правительство заключило контракт с фирмой Providence Tool Company на поставку 600 000 казнозарядных винтовок системы Пибоди-Мартини с металлическими патронами кольцевого воспламенения, подобных тем, которые заказали правительства Швейцарии, Франции и Румынии. Это оружие прошло ряд испытаний в Соединенных Штатах и Европе (включая Россию), но ни одна европейская армия не приняла его на вооружение, пока этого не сделала в 1873 году турецкая армия. Винтовки Пибоди-Мартини дальнобойностью в 1800 ярдов и скорострельностью 30 выстрелов в минуту (у винтовки Бердана – 20 выстрелов в минуту) были мощным оружием. Помимо скорострельных дальнобойных винтовок турки заказали 39 000 магазинных винтовок Генри-Винчестер и первыми использовали эту многозарядную систему в бою[241].

По словам капитана Куропаткина, неудивительно, что российских солдат убивали с расстояния в 2000 ярдов. Дивизии численностью от 10 000 до 12 000 человек быстро сокращались до 4000 человек. Следует отметить, что отмечавшееся превосходство турецких вооружений было связано с тем, что турецкие «Пибоди» часто противостояли русским «Крикам». Американский источник передает рассказ безымянного унтер-офицера Владимирского полка, находившегося в 2000 ярдах от турецкого редута у Плевны, о потере офицеров и деморализации в результате стрельбы противника с дальней дистанции.