Рутгерс - [28]
— Объясни мне толком, в чем дело, расскажи, какая она в действительности, Советская Россия, — расспрашивал невестку отец Себальда старый Ян Рутгерс. — Я внимательно слежу по газетам за каждым сообщением об этой стране, ее травят и ненавидят, о ней не пишут ни одного хорошего слова. А ты говоришь, что Себальд предан ей телом и душой. Какая же она, эта Россия?
И Барта рассказывала.
Чуть подавшись вперед, Ян Рутгерс слушал, стараясь не проронить ни слова. Иногда останавливал, переспрашивал и снова слушал. Потом начинал мерить комнату большими шагами.
— Я понимаю Себальда. Великий социальный эксперимент проводят коммунисты, и они добьются своего. Я согласен с Себальдом.
И вдруг как гром среди ясного неба. Короткое сообщение в одной из буржуазных газет: «Третьего мая в Москве скончался известный голландский инженер С. Рутгерс». Ни объяснений, ни комментариев.
С невероятными трудностями Яну Рутгерсу через голландского посланника в Осло удалось послать телеграмму в Москву. Ответная телеграмма гласила: «Рутгерс был тяжело болен, теперь поправляется, находится в санатории». Адрес санатория был указан.
Что же случилось с Себальдом?
В марте его вызвали из Риги в Москву на Первый конгресс Коминтерна. Из Голландии никому не удалось приехать, и Себальду, хоть он и не имел мандата, предложили представлять на конгрессе Компартию Голландии. Кроме того, по мандату лиги он являлся делегатом от левой оппозиционной части Социалистической партии Америки.
Жестокая зима 19-го года длилась и длилась. Несмотря на конец марта, ледяной ветер гулял по заснеженным улицам Москвы. Незадолго до окончания конгресса, когда оставалось несколько дней до отъезда в Ригу, Себальд заболел. Вернувшись к себе в номер, он почувствован жестокую боль в боку и груди.
Утром Себальда нашли лежащим без сознания. — Двустороннее воспаление легких, положение очень тяжелое, — сказал врач. — Вести в больницу в таком состоянии нельзя.
Эти трудные дни голода, холода и блокады показали, что значит истинное товарищество. Днем и ночью сменялись дежурные у постели Себальда в комнате «Метрополя». День и ночь ждали наготове кислородные подушки. Две недели, пока Себальд лежал без сознания, друзья самоотверженно боролись за его жизнь.
Наконец он пришел в сознание. Непосредственная опасность миновала, но силы восстанавливались медленно, необходимо было усиленное питание. Себальд так и не узнал, откуда брались яйца, масло, молоко, которыми его кормили. К началу мая он был уже в таком состоянии, что его можно было отправить в санаторий.
На носилках, укрытого с головой одеялами, его выносят из «Метрополя». Прохожие останавливаются, снимают шапки перед мнимым покойником. Кто-то спрашивает: «Кого несут?» — Кто-то отвечает: «Иностранец, Рутгерс его фамилия». Слух дошел до ушей одного из иностранных корреспондентов. Не проверив, он передает сообщение о смерти в голландскую газету.
Через две недели после его опубликования Себальд получает в санатории телеграмму отца: «Восхищаюсь и волнуюсь. Ян Рутгерс».
Только осенью Себальд смог покинуть санаторий. Почти полгода тянулась его болезнь и выздоровление. Почти полгода его выхаживали и берегли от всего, даже от плохих вестей. А их было немало. За время болезни Себальда в Латвии победила контрреволюция, с мая 1919 года там вновь утвердилась власть буржуазии. Погиб Розин.
Россия в кольце блокады. С юга наступает Деникин, под Петроградом Юденич. В стране голод. Буржуазные газеты всего мира кричат о неизбежной гибели большевиков, о паническом бегстве Красной Армии. Связь с Западом прервана. Непосредственные сношения Коминтерна с отдельными входящими в него партиями чрезвычайно затруднены. Необходимо основать в Западной Европе бюро Коминтерна с особыми полномочиями. Ленин считает Голландию самой подходящей страной для местопребывания бюро.
Себальду поручают передать западным товарищам инструкции о деятельности бюро и организовать его работу.
— Используйте малейшую возможность в этих труднейших условиях держать связь с нами. И готовьтесь к отъезду.
В Москве находится представитель английского парламента полковник Малон. Он прибыл в Россию, чтобы ознакомиться с ее положением и выяснить возможность завязать дипломатические отношения с Советским правительством, его принимали Чичерин и Карахан. В Москве сейчас и латвийские дипломаты, приехавшие установить связи со своим большим соседом. 14 октября полковник Малон и латвийцы должны уехать из Москвы. Народный комиссариат иностранных дел выделил для них специальный вагон, следующий до Латвии. В этом вагоне с полковником Малоном, латвийцами и одним американским журналистом уедет и известный голландский инженер Рутгерс.
Завтра отъезд. Себальд получает последние указания, прощается с друзьями. Лишь в полночь он возвращается домой. Сваливается в постель и мгновенно засыпает.
Тук-тук-тук… — доносится сквозь сон. «Что это, стрельба?» — просыпаясь, думает Себальд. Стук продолжается, и сквозь него доносится:
— Товарищ Рутгерс, товарищ Рутгерс, откройте. В дверях человек в форме.
— Простите, товарищ Рутгерс, но это очень срочно. Ленин просит вас немедленно прийти к нему. Он хочет видеть вас до вашего отъезда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.