Рута - [2]

— Где, она? — закричал Лютик, беспомощно крутя головой.

— Чаво вы так блажите, милсдарь? Уехала ваша мазелька, тю-тю… — нагло заявила девка, обиженно выпятив нижнюю губу.

— А ну, отдай ему письмо Капка, а не то пройдуся вожжами по голой жопе! Стерва-баба, вся в мать! — пригрозил ей кулаком трактирщик.

Бросив письмо на стол, девка фыркнула и убежала в кухню. Через секунду Лютик уже сидел в своей комнате и читал пахнущее сиренью и крыжовником письмо.

«Дорогой, Лютик!

Прости, что не смогла объяснить тебе все лично. Во-первых, у меня не было для этого возможности и времени, во-вторых, желания подробно отвечать на твои глупые вопросы.

Отвечу в письме, только на некоторые из них.

Что я здесь делаю? Куда, зачем и с кем направляюсь? И зачем иллюзия закрывает мое лицо? Тебе, уж поверь, лучше никогда не знать.

Где сейчас и что с Геральтом? Я понятия не имею. Мы расстались с ним три месяца назад. Наша семейная жизнь закончилась тихо, спокойно и без скандалов. Почему? Вряд ли можно четко сформулировать причины. Мы так долго шли к нашему счастью, так мечтали о покое и тишине. И вот мы все это получили. Три года наслаждались друг другом и спокойствием. Цири иногда навещала нас, и все шло замечательно, но потом что-то нехорошее стало заползать в наш рай. Оно ползло и росло со скоростью улитки, и однажды я заметила тоску в глазах ведьмака. Он все чаще стал снимать свой ведьмачий меч со стены, начищать и размахивать им в саду, а я все дольше начала задерживаться в своей лаборатории. В общем, две деятельные натуры запертые в раю вскоре заскучали, порядком надоели друг другу и разошлись в разные стороны, возможно, на всегда, а возможно, на время. Кто знает?

Прошу тебя, если ты встретишь когда-нибудь ведьмака, не говори, что видел меня, а письмо сожги. Так будет лучше для тебя же. И не трепись везде и всюду о том, что я тебе рассказала.

Прощай. Йеннифэр.»

Лютик несколько раз перечитал письмо, но новость о том, что чародейка и ведьмак расстались, все ни как не могла уложиться у него в голове. Но долго ломать голову ему было некогда, его ждали более важные дела. Он вспомнил о свадьбе в Хагге, о кризисе среднего возраста и о том, как с ним бороться. Собрался, позавтракал или лучше сказать пообедал и отправился в путь.

* * *

До дуба объявлений или, как его еще называли «Древа познания добра и зла», оставалось чуть больше мили. Погода стояла чудесная. Повсюду кружили бабочки, пахло свежескошенной травой, все вокруг казалось совершенным, даже петляющая и уходящая за горизонт пыльная дорога. Именно дорога наполняла душу ведьмака несказанной радостью. Он соскучился по ней, истосковался за пять лет. Хотя в пути он пребывал с начала лета, щемящее чувство дороги не покидало его.

За все это время найти работу ему посчастливилось только несколько раз, да и то довольно мелкую. Не то что бы страховидлов и упырей стало меньше, не то что бы ведьмаков стало больше, даже скорее наоборот, просто, так получалось, что он всегда оказывался не в том месте и не в то время.

«Ой, надо же! — говорил, какой-нибудь очередной солтыс или староста, — вот если бы на парочку недель пораньше прибыли, тогда была бы работенка, а теперь уж порешили того говнюка, который детей воровал».

Поэтому он решил, что гораздо больше шансов найти работу по объявлению на «дубе том» и таким образом опередить вездесущего коллегу.

Плотва, рыжая кобылка, шла легко и мягко, была на редкость сообразительной и послушной. Давно у Геральта не было такой хорошей и подходящей ему лошади. Это был подарок Цири, а она знала толк в лошадях. Именно тогда ему до боли захотелось в дорогу, и именно тогда Йеннифэр прочитав его мысли, предложила расстаться.

«Ох, Йен! Конечно же, я люблю тебя, — думал ведьмак, — но пять лет… пять долгих лет я сходил с ума. Сперва от любви к тебе, потом от счастья, потом от безделья и скуки. Ну, не могу я вести такой образ жизни! Хотя ты знаешь, как я старался. Ты была вечно занята в своей лаборатории, а я, зализав раны, пытался хоть чем-нибудь себя занять. То, что садовода, животновода и земледельца из меня не получится, стало ясно практически сразу. Оставалось только сидеть в кресле и читать, да еще учить местных мальчишек фехтовать. Бесполезный труд! Вряд ли их руки когда-нибудь будут держать настоящий меч, плуг и мотыга — вот их спутники жизни.

Я много думал, и понял, что счастье не может быть однообразным, его постоянно надо обновлять. Тогда страшно устав я жаждал только покоя, теперь отдохнув для меня даже просто движение вперед уже огромная радость».

Дуб, как обычно, пестрел всевозможными табличками. Больше всего было разноцветных объявлений предлагавших разные интимные услуги: предлагали себя женщины, мужчины, дети, а одно объявление, судя по содержанию, было написано собакой. Было очень много предложений взять деньги взаймы под очень маленькие проценты на очень длительный срок. Кто-то кого-то искал, кто-то что-то продавал, кому-то срочно требовалась услуга, которую кто-то срочно мог оказать.

Ведьмаку понадобилось не много времени, что бы среди этой мишуры найти то, что интересовало его. На маленькой деревянной табличке, корявым почерком было нацарапано: