Русское счастье - [59]

«Канал поступления – флот, факт без обсуждения, значит, без сообщников в составе экипажа не обойтись. Мелкая сошка из рядового состава может быть на подстраховке, но не факт. Главная фигура – капитан, грузовой помощник, либо торговый представитель продавца».

В оперативной разработке стояло два старейших судна одесской судоходной компании – «Парижская коммуна» и «Арагви». Первое курсировало на марроканской линии, второе – на греческой. Времени в обрез, времени – попасть точно в «десятку». Внутренние способности Наумского компенсировали внешние недостатки природы, по жизни он стремился к первенству во всем: в результате медаль за успешное окончание школы, красный диплом университета, и жена… первая красавица класса.

Единственная махонькая зацепочка в деле – отчет по каналам посольства в Греции. Методом исключения он откинул капитана и грузового помощника «Парижской коммуны» – пенсионный возраст и старый советский потенциал.

– Эти не рискнут, – убеждал себя старший лейтенант.

Мама и папа Наумского, хотя и были приближены к элите прошлого, властью не злоупотребляли и его воспитали без поблажек на особые привилегии. Старый потенциал он отверг сразу.

«Оставался «Арагви»: капитан молодой, всего тридцать два года, грузовой помощник – двадцать восемь. Кто представитель грузовладельца – пока вопрос. Порт прихода «Арагви» – Новороссийск, под Новый год с грузом цитрусовых. По проверенным данным виды на груз имел некий московский предприниматель Карапетян Самвел. Сходилось, как нельзя, гладко: в прошлом большой срок, конек – крупные финансовые махинации. В данный момент легализован, налоги платит исправно – в целом законопослушный гражданин».

– Не пустышку ли тяну, – терзался, лежа в постели с женой, Наумский.

Жена после второй попытки приласкаться догадалась о внутреннем состоянии мужа. Внешне не голливудский герой Наумский воспламенялся сразу. Жена Настя выбрала его за другие качества, именно внутренние: немногословный, тонко чувствующий, ответственный. За десять лет школы выхолостилось все наносное. Сидя рядышком несколько лет, не скроешь недостатков.

Жена засопела у него на плече, убаюкивая рассуждения полным покоем.

Настораживала непрофильность Карапетяна: с наркотой не связывался никогда.

Глава 10

Сразу за створами Босфора судно начало болтать. Капитан распорядился дополнительно укрепить палубные контейнеры. Тристана с непривычки мутило. Путь «туда» контрастно отличался от пути «назад». Палубу перехлестывали огромные пенные валы, оставляя на поверхности лишь поплавок ходовой рубки. «Арагви» умышленно отклонилось от курса – боковой накат создавал опасность опрокидывания. Судно выходило из графика, однако, мастерским галсированием поддерживалось на близком курсе. Тристан попал в первый в своей жизни шторм. Легкое головокружение не вязалось с понятием «изнуряющая морская болезнь». Судно размеренно ныряло в воду то носом, то кормой. Такой тип качки судоводители выбрали оптимальным. В других возможностях убеждались, когда меняли курс, и волна била в борт: градус крена достигал двадцати пяти градусов – ощущение и для бывалых моряков не из приятных.

– Как хорошо, – думал Тристан, – еще один незнакомый элемент покоряется мне.

Страха он, как такового, не испытывал.

«Только тому, кто в постоянном движении, кто в активной фазе жизни постоянно к чему-то стремится, открываются высокие вершины», – записал Тристан в книжке заметок в самый пик шторма.

Даже большой фантаст не сможет описать с высокой достоверностью ощущения человека в экстремальных условиях, не испытав их самому.

Капитан Рак нервничал – молодость боролась со страхами успешно, и несколько потерянных часов кардинально не меняли сути дела. Запрос о готовности принять груз пришел без договоренной условности в тексте. На решение оставались сутки, максимум полтора.

– Что это, головотяпство радиооператора или суровая реальность?

Двухчасовой отдых не успокоил его. Он вернулся в рубку раздраженный. В запасе последняя условность: повторить несколько видоизмененный запрос. По истечении пяти часов запрос повторили. Ответ подтвердил его опасения.

«Последнее решение – это тот самый отчаянный шаг», – поставил капитан Рак точку в трудных для него размышлениях.

Глава 11

Наумского насторожила активная переписка капитана с портом. Обычно она происходила непосредственно перед приходом судна.

«Возможно, молодой капитан страхуется. Почему тогда два совершенно идентичных запроса? Перепроверяет какие-то непонятные для себя сведения? Вопросы, сплошные вопросы! Груз скоропортящийся – больше суток безосновательно держать не позволят. Перелопатить партию груза в несколько тысяч тонн не удастся. Контроль на этапе выгрузки – последняя реальная возможность. Основание к задержке можно подвести при стопроцентной уверенности. А ее у него нет».

Решение созрело при поцелуе жены, когда перебираясь с его плеча на подушку, она увидела его бодрствующим.

– Сережа, мой озадаченный, три часа ночи, с такой жизнью ты скоро потеряешь всякий интерес не только ко мне. Не пугай меня. Целую твой светлый лобик, спать, спать и спать – завтра обязательно придет свежая мысль.