Русское иго, или Нашествие ушкуйников на Золотую Орду - [53]

.

Летом 1614 года еще один партизанский отряд из жителей Северной Карелии прошелся огнем и мечом по приграничным шведским землям — на этот раз пострадала Улеаборгская губерния[213].

Итак, почти шести вековая история ушкуничества подошла к концу…

Хроника вольного братства

Вернемся вновь к исследованию В. Н. Бернадского, который считал, что обзор летописных сообщений о походах ушкуйников, в частности на Каму и Волгу в полном объеме позволяет выяснить направление походов новгородских повольников и их итоги. Ушкуйники нередко действовали в русских поволжских землях. И Кострома, и Нижний Новгород не раз страдали от их набегов. И все же — не русские города являлись основной целью походов ушкуйников (хотя и трагедию русских поселений сбрасывать со счетов нельзя). Ни один из походов ушкуйников не заканчивался в этих землях, эти города рассматривались ими лишь как транзитные пункты, они — повольники — всегда двигались дальше. Ушкуйники порой проходили через них и «походя» грабили Кострому и Нижний Новгород, но конечную цель они видели в другом — в поселения тех племен, что жили за «Камнем», за Волгой. Так было в 1366 году и в 1375-м. (Вероятно, так же было и в 1360 году.) Многие же походы ушкуйников (так было, например, в 1374-м и 1379 году), минуя русские волжские земли, направлялись непосредственно в те области, которые главным образом привлекали внимание ушкуйников (Нижнее Прикамье, земля Булгар).

Не случайно, начиная с сообщения 1360 года и до последних «военных кампаний» повольников в 1390–1391 годах и похода Анфала Никитина в 1409 году, постоянно упоминается Жукотин, который в конце концов исчез с карт в результате нескольких опустошительных набегов на него со стороны ушкуйников.

Направлением походов ушкуйников были определены и их основные пути по Костроме и Вятке. Из этих путей чем дальше, тем больше выдвигается путь по Вятке (походы 1374 года, 1379-го, 1390–1391 годов). Иногда, как в походе 1409 года, были использованы оба пути. Оба пути ведомы были новгородцам до походов ушкуйников. Известно, что еще в 1324 году князь Юрий Данилович пробирался «в Орду из Заволочья по Каме-реце»[214], и без сопровождения ушкуйников по этим землям он вряд ли обошелся.

Рассмотрение путей ушкуйников подводит к вопросу об исходной базе движения (XIV век). Ею надо, по-видимому, считать не собственно новгородские земли, а Верхнее Подвинье. Отсюда шли речные пути к верховьям Костромы (и, может быть, также Унжи и Ветлуги). Это предположение находит подтверждение не только в изучении карты речных путей, но и в некоторых уже отмеченных выше сообщениях летописи. В сообщении о походе 1390–1391 годов в летописи прямо указано участие в походе устюжан.

Об активном участии заволочан в походах на Волгу говорят и условия соглашения в Ямнах в 1386 году. Из 8000 руб. серебра 5000 руб. новгородцы взяли с заволочан, «занеже заволочане были же на Волге». Заслуживает также внимание то обстоятельство, что в рассказах летописей о взятии в 1392–1393 годах (во время «размирья» с Москвой) Устюга упоминается о насадах и ушкуях, на которых новгородцы из Заволочья подошли к Устюгу. Наконец, в приведенном выше рассказе Тверской летописи о походе Анфала (Никитина) прямо указано на Заволочье как исходный пункт движения («… из Заволочиа, по Двине в верх Сухоною и вышли Костромою в Волгу»). В свете этих сообщений представляется весьма вероятным предположение, что сами ушкуи строились в Верхнем Подвинье и отсюда перетаскивались волоками к верховьям рек Волжского или Камского бассейна.

Что привлекало ушкуйников на Волгу? Очень часто основную причину видят в оживлении в XIV столетии волжской торговли. Еще Н. И. Костомаров объяснял волжские походы ушкуйников тем, что в то время «по Волге и притокам ее развивалась торговля и было кого грабить»[215].

С. В. Рождественский, исследуя хозяйство бояр, живших в районах реки Двины, связал важнейшие походы ушкуйников с успехами новгородской северодвинской колонизации, которые настойчиво выдвигали «вопрос о выходе новгородской, в частности северодвинской, торговли на волжские пути и рынки». Походы ушкуйников, по его мнению, были «верным признаком большой заинтересованности Новгорода в оживившейся волжской торговле: ушкуйники ходили по следам купцов»[216].

Конфликт из-за ушкуйников между Москвой и Новгородом (XIV век) представляется поэтому Рождественскому проблемой «громадной экономической и политической важности и для Новгорода и для Москвы», так как для дальнейшего процветания Новгорода «необходимо было не только свободное передвижение его колонизационно-промыслового предпринимательства на восток, к Уральскому хребту и к бассейну Камы, но также связь его северодвинской магистрали с волжскими путями»[217].

Эта концепция представляется, на первый взгляд, вполне обоснованной изложенной выше историей походов ушкуйников (она объясняет, в частности, пути походов, разгром ушкуйниками купеческих судов и крупнейших русских городов Поволжья), согласуется она и с приведенными выше соображениями о Подвинье как базе движения. Но полностью принять вывод Рождественского представляется все же невозможным.