Русское экономическое чудо: что пошло не так? - [58]

Судья-изувер В продолжение “Дремучего невежества” 2017

Суд фактически проигнорировал материалы дела и вынес суровый обвинительный приговор – СЕМЬ ЛЕТ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ и имущественный иск к осужденному на сумму депозита (28 с половиной миллиардов рублей). Я считаю, страна должна знать своих “героев”, которые не моргнув глазом принимают такие решения.

Дремучей невеждой (или согласившейся играть роль таковой) является вполне симпатичная молодая женщина, судья Тверского суда г. Москвы Мария Сизинцева. Хотя в должности судьи она работает всего три года, похоже, она “на хорошем счету” у начальства и готова исполнять любые указания сверху, не сильно задумываясь ни о своей репутации, ни о покалеченных судьбах людей, ни о том, что именно такие, как она, лишают россиян каких-либо надежд на правосудие и справедливость.

В список ее “громких” дел входят:

Удовлетворение в октябре 2014 г. просьбы следствия о заключении под домашний арест Александра Поткина (Белова), который, по версии следствия, легализовал часть имущества, похищенного казахским предпринимателем Мухтаром Аблязовым.

Сверхмягкое наказание – десять суток ареста, – вынесенное в сентябре 2015 г. Дмитрию Цорионову (Энтео) за погром выставки “Скульптуры, которых мы не видим”, проходившей в московском “Манеже”. Его соучастники отделались еще меньшими сроками наказания или символическими штрафами.

Подтверждение в сентябре 2015 г. решения мирского суда, оштрафовавшего правозащитный центр “Мемориал” на 600 тысяч рублей за два текста другого юридического лица без клейма “иностранного агента”. Публикации были размещены на странице международного общества “Мемориал”, которое, в отличие от ПЦ “Мемориал”, в список “иностранных агентов” не внесено.

Продление ареста в мае 2016 г. с нарушением предельных сроков петербургскому архитектору Сергею Ахметову, невзирая на то, что в материалах дела находятся фотографии другого человека, обвинявшегося в преступлении.

На этот раз жертвой судьи Сизинцевой стал Дмитрий Амунц, бывший замруководителя Ростуризма, возглавлявший компанию “ОПК-Девелопмент”, входившую в холдинг небезызвестного Сергея Пугачева. Я надеюсь, что у него хватит мужества достойно пройти через испытания, а у его адвокатов хватит упорства дойти до ЕСПЧ, где иск обречен на победу. Потому что смысл обвинения состоит в том, что если вы забрали в банке принадлежавший вам депозит, то вы эти деньги у банка украли. Что точно так же абсурдно, как приговоры Алексею Навальному и Петру Офицерову по делу “Кировлеса” и Олегу Навальному по делу “Ив Роше”, в которых обыкновенную коммерческую деятельность назвали уголовным преступлением.

Я надеюсь, что судья Мария Сизинцева обязательно получит и “волчий билет”, и справедливое наказание. Хотя на пути к этому моменту она, к сожалению, может еще много дел наворотить…

P.S. Все, что я рассказал о деле Дмитрия Амунца, не имеет никакого отношения к оценке деятельности руководителей и собственников Межпромбанка, которые растащили многие его активы, а также к деятельности руководителей Центрального банка, которые осенью 2008 года приняли решение о выдаче этому банку необеспеченного кредита, который хотят теперь взыскать с Дмитрия Амунца и его семьи.

VI Размышления о будущем

Последний вопрос Немцова: “Когда российская экономика рухнет?” 2016

Моя последняя развернутая беседа с Борисом Немцовым состоялась в середине октября 2014-го. Крым уже стал российским, война на востоке Украины полыхала вовсю, против России были введены западные санкции, цены на нефть пошли вниз и достигли $ 85. Я рассуждал о том, насколько серьезным для экономики может оказаться такое развитие событий и что будет, если цены на нефть будут двигаться дальше вниз. Общий вывод звучал так: я не вижу никаких оснований для того, чтобы говорить о том, что российская экономика может попасть в состояние глубокого финансового кризиса, который ударит по реальному сектору и примет разрушительный характер. Моя логика была следующей: является весьма устойчивой ее главная опора – сырьевой экспорт, а поскольку спрос на сырье в мире не снижается, то ждать резкого и глубокого кризиса не следует; валютные резервы Банка России хотя и поистощились, но позволяли не бояться давления на платежный баланс, связанного с необходимостью для экономики платить по внешнему долгу; постепенная девальвация рубля компенсировала для бюджета снижение нефтяных цен, а фискальные резервы Минфина при проведении политики сдерживания бюджетного дефицита позволяли гарантировать безусловное исполнение бюджетных обязательств в ближайшие пару лет даже при цене нефти ниже 40 долларов за баррель.

Борису казалось, что шок от падения нефтяных цен и оттока капитала для насквозь прогнившей, коррумпированной, монополизированной, огосударствленной российской экономики окажется настолько сильным, что она неизбежно рухнет.

Увы, сказал я, этого не случится ни при $ 60, ни даже при $ 40. Я не хочу и не могу защищать российскую экономическую модель, которая настолько же далека от свободного рынка, как Зимбабве от Монголии. Я не меньше всякого знаю и об уровне коррупции, и о государственном рэкете, и о реальной роли государства во всех его проявлениях в экономике. Это все может резко снизить эффективность экономики, замедлить скорость ее роста, привести к падению жизненного уровня населения, но не может стать причиной краха экономики. Более того, я могу гарантировать, что при сдержанной денежно-бюджетной политике перед властями как минимум в течение двух лет не встанет неразрешимых экономических проблем, одним словом, для политической системы кризис будет достаточно мягким.