Русское движение за тридцать лет (1985-2015) - [188]

Но этого, на мой взгляд, недостаточно.

Завершить работу в данном направлении следует, как минимум, заменой министров Фурсенко и Нургалиева. Меня спросят, а что Нургалиев, он лишь служака, выполняющий команды сверху. Так да не так. Активная комплектация офицерского состава, в том числе высшего, этническими кадрами и вытеснение русских (это, кстати, и к прокуратуре относится), повсеместный перевод отделов по борьбе с организованной преступностью в ранг отделов по борьбе с экстремизмом, ярость преследований русских националистов по политическим статьям — это все во многом зависит от нерусского министра. И должно быть изменено в корне.

Пятое. Есть ряд мер попроще, лежащих на ладони и очевидных невооруженному глазу, например:

— отменить национальные квоты в вузах России;

— отменить ст. 282 УК РФ, закон “О противодействии экстремистской деятельности”. Прекратить преследования за инакомыслие, упразднить индекс запрещенной литературы, ликвидировать новую инквизицию;

— освободить узников совести, политических заключенных, осужденных по вышеназванным статьям и законам. “Свободу политзаключенным!” — самый естественный лозунг дня;

— укомплектовать русскими кадрами Первый и Второй телеканалы. Нелепо и провоцирующе выглядят передачи, в которых два еврейских деятеля под водительством еврейского телеведущего обсуждают русскую проблему! А мы видим подобное часто;

— проводить регулярные консультации с наиболее видными представителями Русского движения. В т. ч. правозащитниками. Иначе политика Кремля и дальше будет входить во все более жестокий клинч с русским движением, что неизбежно приведет к эскалации насилия.

На такие встречи с русскими у Кремля почему-то никогда не хватает не то времени, не то мужества, не то доброй воли. Но когда-то ведь придется начинать!

Шестое. Наряду с этими тактическими требованиями “ближнего прицела” есть, конечно, гораздо более важные требования “дальнего прицела”, стратегического характера. Хотя не первой срочности.

А именно:

— либо отменить национально-административные формирования на территории России, либо предоставить русским право на самоопределение и государственность, какое есть у татар, башкир, чеченцев, якутов и проч. Иначе нарушается ст. 19 Конституции РФ;

— разрешить формирование партий по национальному признаку, поскольку противное нарушает права человека на объединение;

— вернуть народу право на референдум в его первоначальном варианте, без обременительных ограничений, по сути аннулирующих данное право;

— создать новое министерство, но не “по делам национальностей”, а “по делам русского народа”, где будет и департамент по делам народов России;

— отменить дискриминирующую русских поправку 2003 года к Закону “О национально-культурной автономии”;

— вернуть графу “национальность” в паспорт в обеспечение ст. 26 Конституции РФ. Наличие конституционного права при отсутствии механизма его исполнения есть издевательство над человеком, над его национальными чувствами;

— учредить Чрезвычайную государственную комиссию по расследованию геноцида русского народа в ХХ-XXI вв. и преодолению его последствий;

— политически и экономически поддерживать на постоянной основе русскую диаспору в ближнем и дальнем зарубежье.

Наверное, этот список можно бы и расширить, но в любом случае заявленные изменения будут в числе первоочередных.

Они консолидируют русский народ вокруг Кремля (как и всегда должно быть в идеале) и обеспечат Путину такую поддержку, что никакие путчи станут не страшны».

Я приношу читателю свои извинения по поводу обширного повтора значительной части текста, во многом (но не во всем) совпадающего с опубликованным в главке «”Манежка” — рубеж в общественной жизни России». Но корректировать задним числом былые публикации я не вправе, да и потом — повторение мать учения, как известно. Есть вещи, которые полезно вызубрить, как «Отче наш».

* * *

Читателю легко видеть, что из этого списка оказалось выполнено, а что нет и, по всей вероятности, никогда не будет. В связи с чем приходится ясно понимать самим и разъяснять иным, что безусловной поддержки со стороны националистов Путину не видать ныне и присно. Однако я считал и считаю, что условная поддержка, особенно в таких вопросах, как борьба с либеральной оппозицией (она же пятая колонна), как адаптация Крыма и Донбасса, укрепление и развитие армии и космической темы и мн. др., — совершенно необходима, последовательная и максимально публичная. Это нужно и Путину, и самим русским националистам, но главное — это нужно стране и народу.

В частности, надо понимать, что вне этого русский национализм рискует остаться маргинальным явлением, поскольку в народе рейтинг Путина высок как никогда. Время, когда нельзя было стоять лицом одновременно к президенту и к народу, прошло: народ сегодня на стороне президента, и поворачиваться к ним спиной безрассудно. Это во-первых. А во-вторых, нам сегодня приходится решать задачу переформатирования всего Русского движения, во многом с нуля выстраивать его стратегию и тактику. Надо искать способы сделать национализм по-настоящему привлекательным для широких масс, в первую очередь для молодежи. А это достигается лишь с помощью правильных идей и хороших, увлекательных дел, которые по-настоящему возможны только в сотрудничестве, но не в конфронтации с властью. Полезно знать и декларировать, «против чего» мы выступаем, но куда полезнее — «за что» и «во имя чего» мы это делаем.