Русско-японская война. В начале всех бед - [7]

Представлялось, что России, требуется всего лишь несколько благоприятных лет для выравнивания того экономико-цивилизационного рва, который отделяет ее от Запада. Желая иметь эти годы для цивилизационного роста России, С.Ю. Витте осуждал приверженность императора Николая к бездумной «энергичности»; он полагал, что эта линия русского царя объясняется его юным возрастом, его неприязнью по отношению к японцам, его подспудным желанием получить венок славы как итог «маленькой победоносной войны».

Однако многие в поколении Витте и Столыпина, поколении железных дорог и быстрого развития городов, решительно отходит от интеллектуальной настороженности Победоносцева и Достоевского, которые очень осторожно оценивали Россию как мировой силы перед лицом неумолимого Запада. Самоутверждение столкнулось с осторожностью. В 1903 г. Государственный совет России пришел к выводу, на который сегодня трудно смотреть без умиления: границы Российского государства оптимальны и окончательны, теперь России предстоят лишь внутренние улучшения. Сто лет спустя удивительной кажется уверенность русского руководства, с легкостью отбросившего это умозаключение, увидев новые возможности в Маньчжурии и Корее. К счастью для них, российских государственных деятелей начала ХХ века, они не знали лютой правды грядущего, финала русского пути в двадцатом веке, где войны и революции погребли итог их многовековых деяний.

Есть в русской истории слова, от которых сжимается сердце. Цусима, Порт-Артур, Мукден. Мы просто обязаны помнить об этом жестоком уроке. Патриот — это не тот, кто предпочитает держать в памяти лишь о светлых минутах национальной истории, а тот, кто с горечью, но ясно видит периоды унижения своего отечества, причины и обстоятельства, приведшие к этому унижению. Единственный способ избежать подобных несчастий в будущем — это задуматься над нашими историческими неудачами, над опасностями, которых следует избежать. Мы наследники и взлетов и падений, мы обязаны задуматься над тем, что их вызвало и как их избежать в будущем.

ГЛАВА ПЕРВАЯ: ДО ТИХОГО ОКЕАНА

Корея

Между Россией, Китаем и Японией лежало сравнительно небольшое Корейское королевство. Корейцы панически боялись японцев, они боялись превратиться в колонию Китая и готовы были воспользоваться любой помощью, использовать любую комбинацию сил, чтобы отстоять свою независимость.

Японцы традиционно усматривали в Корее кинжал, направленный на их уязвимый архипелаг — позвольте иностранцам завладеть этим «кинжалом» и Япония будет в постоянной опасности. Еще в тринадцатом веке монгольский хан Хубилай, наследник огромного, завоеванного Чингизханом мира, отплыл от корейских берегов, чтобы вторгнуться в Японию. Неведомо откуда поднявшийся «божественный ветер» остановил неукротимый поход монголов, разбросав их корабли. В конце шестнадцатого века японцы уже не хотели полагаться на благосклонный ветер из-за горизонта и начали реализовывать внушительную военную программу. Воинственный сёгун Тойетоми Хидеёси, правивший Японией накануне большого наплыва европейцев, ставил перед собой задачу объединить все страны под японской крышей. О Корее (которую он называл «столь же прелестной, как лицо молодой девушки») Хидеёси говорил без оговорок: «Эта земля принадлежит Японии». В 1592 г. он послал в Корею четверть миллиона вооруженных воинов, погруженных на армаде из 4 тыс. кораблей. Хидеёси был уверен в себе: «Я завоюю Корею с такой же легкостью, с какой я сворачиваю утром циновку».

Семь лет владели японцы корейской столицей Сеулом; битву за битвой проигрывали вооруженные луками корейцы перед фронтом японских мушкетов. Хидеёси побеждал в наземных битвах, но на море удача ускользала от него. Корейский адмирал И Сун Син покрыл свой флагманский корабль стальными плитами и «огранил» борта железными пиками. Его корабль не горел и был неуязвим для японских стрел. По обе стороны корабля на противника смотрели шесть пушек, а матросы скрывались в укрытиях. Корейский «линкор» был быстрее японских судов, он крушил японцев, потерявших только в одной битве 70 кораблей, что сделало связи японской армии вторжения с островными базами проблематичными. Этот опыт японцы помнили долго. Только тремя столетиями позднее новая, модернизированная Япония предприняла новую попытку завоевать Корею.

Королевская корейская династия, основанная генералом И Сингке, пользовалась полной свободой внутри страны, но на внешней арене она обязана была оглядываться на могучий Китай. Корея платила дань Китаю с 1392 г. Новые внешние силы дали корейцам новые возможности — со времени открытия Восточной Азии европейцами (во второй половине XIX в.) корейские короли стремились сохранить независимость за счет сталкивания между собой Японии, Соединенных Штатов, Китая, Британии и России. Россия была новой величиной в этом уравнении. Россия начала оказывать воздействие на Корею после 1860 г., когда, согласно Пекинскому договору, российские владения стали непосредственно соприкасаться с корейскими.

А с севера надвигалась новая сила. Русские корабли уже в 1861 г. вошли в порт Вонсан на северо-восточном побережье Кореи. Прибывшая канонерка потребовала коммерческих привилегий. Отказ от их дарования обещал военную экспедицию. Корейцы пытались спрятаться за свои связи с Китаем («мы зависимая от него часть») — обращайтесь в Пекин. Это озадачило русских и они прекратили нажим. Но они возвратились в 1880, и еще раз в 1885 г., когда речь зашла о поисках незамерзающего порта для Тихоокеанского флота России и взгляд стратегов пал на проецируемый «порт Лазарева» близ корейского Вонсана. К этому времени боящийся отравления корейский король уже время от времени питался в русской легации, охрана которой постоянно увеличивалась.