Русско-японская война 1904–1905 гг. Потомки последних корсаров - [18]

Рапорт командира «Громобоя» капитана 1-го ранга Н. Д. Дабича Безобразову был прерван новым сообщением наблюдателей: со стороны Симоносеки приближаются еще два японских транспорта. И снова разделился отряд, и снова взбурлили воду винты за кормой – крейсера набирали ход для новой погони…

Военный транспорт «Хитаци-Мару» до войны был обыкновенным коммерческим пароходом одной из японских судоходных компаний. И капитаном его был англичанин Джон Кэмпбелл, который еще до войны высказывался за то, что в случае угрозы захвата врагом даже невооруженный транспорт должен оказывать сопротивление – оружием его могут стать собственные размеры и достаточная инерция на больших ходах. Не потому ли, когда поперек курса «Хитаци-Мару» вырос внушительный силуэт русского броненосного крейсера, японский транспорт попытался протаранить его борт? Но «Громобой», обладавший, несмотря на впечатляющие габариты, хорошей маневренностью, легко избежал столкновения.

С «России», занятой в это время досмотром другого транспорта, отчетливо видели сквозь завесу дождя, как на палубе «Хитаци-Мару» вспыхивают пожары от попаданий снарядов. Вскоре неприятельский пароход пылал от носа до кормы.

Экипаж сдался, потеряв несколько человек убитыми и ранеными. Как выяснили у пленных японцев, на борту «Хитаци» находилось более тысячи солдат и офицеров японской армии, 120 человек собственной команды парохода, партия военных грузов (боеприпасов, стрелкового оружия) и даже 320 строевых лошадей. Около тысячи человек японских военных было на борту второго парохода – «Садо-Мару», остановленного «Россией» и «Рюриком».

Скорее всего, капитаны японских транспортов были осведомлены о том, что в шестидесяти милях, в бухте Озаки, находится в полной готовности выйти в море эскадра адмирала Камимуры. Во всяком случае комендант «Садо-Мару» капитан-лейтенант Комаку явно пытался затянуть время до потопления своего корабля, очевидно ожидая подхода японских крейсеров.

На горизонте снова возник трехтрубный силуэт крейсера «Цусима», непрерывно телеграфировавшего, а потому Безобразов отказался от идеи захватить «Садо-Мару» как приз: пора было покидать опасный район южнее Окино-Сима. Поэтому «Рюрику» отдан был приказ топить японца торпедами. Так, мол, можно покончить с ним довольно быстро и относительно бесшумно.

Вице-адмирал Безобразов

«Рюрик» выстрелил одну торпеду, благополучно попал в центр корпуса, но этого оказалось мало для потопления крупного транспорта, обладающего достаточным запасом плавучести. С легким креном злосчастный пароход медленно дрейфовал по течению, разворачиваясь под действием волн и ветра.

«Рюрик» вынужден был выпустить еще одну торпеду. Но к этому времени «Садо-Мару» развернуло на 180 градусов. И новый взрыв пришелся уже по другому борту. Получилось своего рода выравнивание крена корабля контрзатоплением, и, слегка просев ниже ватерлинии, японский транспорт оставался на ровном киле.

«Рюрик» счел, что, несмотря на относительную стабильность текущего положения, японец без борьбы за живучесть все равно скоро утонет, и оставил его в покое. А зря! Полузатонувший и оставленный экипажем и пассажирами пароход был спасен японцами и даже успел потом поучаствовать в Цусимском бою – в статусе вспомогательного крейсера.

Вызвав «Громобоя», утопившего к этому времени «Хитаци-Мару», русские крейсера в кильватерном строю поспешили к норду.

Противник в это время, получив радиотелеграмму своего разведчика, уже покинул базу в Озаки. Четыре броненосных крейсера во главе с флагманским «Идзумо» бросились на поиски Владивостокского отряда.

Попрятались в портах Симоносеки, Озаки и Такэсики предупрежденные «Цусимой» транспорты. Разведку для Камимуры вел «Нанива», старый флагман отряда бронепалубных крейсеров адмирала Уриу. Сотокити Уриу был одним из опытнейших японских командиров, но и ему не удалось обнаружить словно растворившийся в тумане русский отряд…

Если проложить на карте с максимальной точностью маршрут обоих противников, можно увидеть, что в половине третьего пополудни Безобразов разминулся с неприятельской эскадрой на расстоянии менее десятка миль! И лишь погодные условия помешали заметить дымы друг друга на предельной дистанции…

На пути домой русские намерены были поохотиться на транспорты в районе Майдзуру и, если представится возможность, попытаться разорить там военный порт. Но непредвиденная встреча с английским пароходом «Аллантон» помешала этому намерению.

«Аллантон» шел с грузом японского угля и, если верить документам, предоставленным капитаном русской досмотровой партии, должен был доставить груз в Сингапур. Но вахтенный журнал парохода был доведен только до прибытия из Англии в Гонконг. А дальше начинались чистые листы… В условиях войны это почти гарантированно означает, что корабль занимается военной контрабандой. С призовой командой из русских моряков «Аллантон» кратчайшим путем был отправлен во Владивосток. А Безобразов отменил поход на Майдзуру в связи с тем, что «об операциях отряда уже знали во всех японских портах и, конечно, не выпускали транспортов в море».

Вероятнее всего, налет на хорошо защищенную военную базу неприятеля закончился бы для русских крейсеров немалыми жертвами. Тем более что подробными разведданными о состоянии обороны Майдзуру Безобразов, по-видимому, не располагал. Так что решение адмирала в сложившихся условиях было вполне оправданным. Седьмого июня 1904 года все три русских крейсера вошли в Золотой Рог, где уже находился захваченный «Аллантон». А на следующий день возвратились из набега на Хоккайдо номерные миноносцы, которые привели на буксире японскую парусную шхуну. Командир отряда миноносцев капитан 2-го ранга Виноградский рапортовал о потоплении еще двух каботажных парусников.