Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI – начале XVII вв. - [43]
На этот раз инициатива короля встретила поддержку сенаторов, которые во время «вотования» уклонялись от рекомендаций по вопросам восточной политики[398]. Изменение их позиции было связано с тем, что задуманный сенаторами план при попытках его осуществления натолкнулся также на серьезные трудности. Правда, к 20 февраля 1585 г. в Варшаву прибыли для переговоров о мире русские «великие послы» Ф. М. Троекуров и М. А. Безнин, но принудить их к условиям мира, выработанным в Варшаве, сенаторы не смогли. Предлагая заключить с Речью Посполитой «вечный мир» и даже союз против турок и татар, послы, однако, решительно отклонили требования территориальных уступок[399]. Представляется, что в этих условиях сенаторы были не прочь инсценировать демонстрацию готовности сейма к войне, что могло бы заставить послов пойти на уступки.
Однако попытки воздействовать на посольскую избу оказались безрезультатными. В ответ на апелляцию к сообщениям М. Головина, шляхтичи, как сообщали русские послы, припомнили относящиеся к 1580 г. высказывания другого знатного русского эмигранта Д. Бельского: «Людей во Пскове нет и наряд вывезен и здадут тебе Псков тотчас», а в результате королевской армии после долгой и тяжелой осады пришлось отступить от города, не добившись успеха[400]. Так и теперь придется нести расходы, а результаты представляются весьма сомнительными «хоти-деи король землю свою опустошит, воеватца з государем московским станет, а тово еще не ведомо, доступи ли городов или потеряет свои»[401]. Таким образом, королевские планы завоевания России представлялись шляхетским послам явно нереальными. Неудивительно, что посольская изба решительно отклонила план войны[402]. На приеме у короля 26 февраля послы рекомендовали требовать уступки Северской земли, но если бы русские — «и этого не уступили, мир [все же] заключить, и для непокоя причины не давать»[403]. На той же аудиенции королю были изложены причины, побудившие послов принять данное решение: отсутствие прочного мира с соседями, неурожай на Литве, разорение «людей рыцерских», которым необходимо время, чтобы оправиться, и, следовательно, отсутствие средств на войну[404].
Такая позиция посольской избы не давала возможностей ни королю, ни сенату осуществить свои планы. В итоге русскими послами и польско-литовским правительством было заключено двухлетнее перемирие между государствами, повторявшее условия мирного договора 1582 г. Выбор такого срока, как отмечалось уже составителем одного из «дневников» сейма, объяснялся тем, что король рассчитывал добиться согласия на войну с Россией у следующего сейма[405].
В условиях, когда оказывалось невозможным ни идти войной на Россию, ни принудить русское правительство к выгодному для Речи Посполитой миру, на первый план в польско-литовской восточной политике выдвинулся еще один вариант решения восточноевропейских проблем. Речь шла о том, чтобы путем переговоров склонить верхушку русского дворянства к соединению с Речью Посполитой в одном государственном организме. Сообщения о том, что среди русских вельмож есть сторонники польского короля, стали приходить в Варшаву уже в первые месяцы после смерти Ивана IV[406]. Хотя эти сообщения первоначально, по-видимому, не вызвали к себе большого доверия[407], их все же оказалось достаточно, чтобы предпринять попытку зондирования позиции русской стороны в этом отношении. Проект соответствующего заявления стал подготавливаться еще в начале осени 1584 г.[408], а само заявление было оглашено от имени сената Я. Замойским перед русскими «великими» послами в феврале 1585 г.[409] Канцлер предложил, если царь Федор умрет без наследников, объединить обе державы в единый политический организм по образцу уже существующей унии между Польшей и Великим княжеством Литовским. Для создания подобного государства существуют такие естественные предпосылки, как Соседство, общность языка и происхождение от братьев Леха и Руса, а также единство веры — православный обряд распространен в Речи Посполитой, где отправляется свободно и беспрепятственно. Уния с Речью Посполитой защитила бы Россию от угрозы нашествия турок и татар и позволила бы соединенным державам нанести решительный удар мусульманам. Конкретные условия унии в заявлении коронного канцлера не излагались, думается, прежде всего потому, что в Варшаве не ждали от этого шага немедленных практических результатов. Здесь не сомневались, что русские послы, как это и произошло в действительности, откажутся обсуждать предложенный проект. Как отметил составитель «дневника» сейма, такой шаг был важен на будущее, чтобы русские вспомнили о сделанном им предложении, если царь умрет бездетным
