Русский язык в зеркале языковой игры - [184]
— Новая. Позвольте получить, Константин Петрович.
— Что получить?
—Да деньги же! Пожалуйста, не задерживайте, мне на кухню нужно.
— Хозяйничаете все? Хлопочете?—ласково спросил Клинков— Хе-хе.
— Может, вам разменять нужно?Я пошлю.
— Сколько там с меня?
— 20 рублей!
—Деньги, деньги-задумчиво прошептал Клинков.—Шесть букв- а какая громадная сила в этом коротеньком словце! Вы читали, Анна Марковна, роман Золя «Деньги»?
— А вы читали когда-нибудь повестку о выселении?—полюбопытствовала хозяйка.
Жилец многократно пытается перехватить речевую инициативу. В обычном диалоге собеседник в таких случаях возвращает к теме (репликами типа Не об этом речь, Вы мне не ответили). У Аверченко хозяйка поддерживает игру, тоже отвечает вопросом на вопрос, облекая угрозу выселить жильца в оболочку светской болтовни.
В споре приоритетной считается последняя реплика, последнее слово. Тут необходимо, однако, существенное уточнение, и сделать его позволяет след, шутка:
(2) — Так ты хочешь меня уверить, что оставляешь за собой последнее слово во всех спорах со своей женой?
— Конечно. Я всегда говорю: «Да, дорогая!»
Выражение Последнее слово в споре осталось заХ-ом корректно только в случае, если точка зрения Х-а восторжествовала.
Из различных типов речевых актов в языковой игре чаще всего используются утверждения, а также вопросо-ответные высказывания и побуждения. Они рассматриваются в след, разделах главы.
Гипотетические высказывания
Примеры обыгрывания утверждений в большом количестве приводились выше (см., например, первую часть данной главы), поэтому ограничимся примером обыгрывания одного типа утверждений — гипотетических высказываний:
[Наставления артиста Бомбардова автору пьесы, который в первый раз идет к режиссеру театра]:—Как пройдете большой серый дом,—говорилБамбардов—повернете налево, в тупичок. (...) С улицы входа нету, а поверните за угол во дворе. Там увидите человека в тулупе, он у вас спросит. «Вы зачем?»—а вы ему скажите только одно слово: «Назначено».
— Это пароль?—спросил я.—А если человека не будет?
— Он будет,—сказал холодно Бамбардов и продолжал-.—За углом, как раз напротив человека в тулупе, вы увидите автомобиль без колес на домкрате, а возле него ведро и человека, который моет автомобиль (...) Напротив же как раз человека с ведром—дверь (...) А напротив беленькие колонны и черная-пречерная печка, возле которой сидит на корточках человек в валенках и топит ее» (М. Булгаков, Театральный роман, 12).
В приведенном примере нарушен принцип организации гипотетических высказываний (см. [Булыгина — Шмелев 1997: 294]). Нейтральным было бы включение в текст показателей гипотетичности типа вероятно, наверно, скорей всего. Впрочем, и в обыденной речи опущение показателей гипотетичности не редкость, ср. след, диалог: — Он завтра будет в Институте.—А если не будет?—Ну, если не будет, тогда ты~ Первая реплика (в сущности, гипотетическое высказывание) не содержит показателей гипотетичности. Поскольку эти показатели факультативны, само выделение гипотез как особого, отличного от утверждений, типа речевых актов, предлагаемое в [Булыгина —• Шмелев 1997: 294], представляется недостаточно оправданным.
Ответ — особый тип речевых актов?
Некоторые исследователи (см. особенно [Гловинская 1993: 203—204]) справедливо отмечают, что ответ индуцируется не только вопросом, но и речевыми актами других типов, например побуждениями, и на этом основании выделяют ответ в особую группу речевых актов. Нам кажется, что структура ответа настолько зависима от структуры предшествующего речевого акта, что это препятствует выделению его (ответа) в качестве особого, «автономного» типа речевого акта. Ответ настолько «спаян» с предшествующим речевым актом, что правильнее, может быть, говорить о «вопросо-ответных..», «побудительно-ответных..» и т. д. «...соответствиях».
Чаще всего обыгрываются вопросо-ответные соответствия.
Вопросо-ответные соответствия
Вопросы и ответы, разные стороны их взаимоотношений — неисчерпаемая база для создания шуток Укажем лишь некоторые из них.
Активная роль принадлежит, как мы уже отмечали, спрашивающему, отсюда естественное стремление у спрашиваемого «перехватить инициативу», например, в следующих шутках:
28*
(1) На вопрос жены: «Ты гулял сегодня с собакой?» ни в коем случае нельзя отвечать «Нет», потому что она скажет'.«Так погуляй же!» Нужно отвечать: «Нет. А ты?»
Степень заинтересованности спрашивающего
1. Одним из требований, которым должен удовлетворять вопрос, является требование (или условие) искренности (см. [Падучева 1985: 25]). Однако говорящие тонко чувствуют различия в степени заинтересованности спрашивающего в получении ответа. Здесь — широкий спектр: глубокая личная заинтересованность— праздное любопытство —полная незаинтересованность (когда вопрос задается, например, из простой вежливости). Эти различия обыгрываются в след, анекдоте:
(1) На вокзале пассажир спрашивает у служащего:
— Скажите, здесь вход для депутатов парламента?
—Да, проходите, пожалуйста.
Его спутница: «Разве вы депутат парламента?»—«А я и не говорил, что я депутат. Я просто спросил, здесь ли вход для депутатов».
Эта книга — правдивый и бесхитростный рассказ о детстве и юности автора, которые пришлись на трудные военные и «околовоенные» годы. Не было необходимости украшать повествование выдуманными событиями и живописными деталями: жизнь была ярче любой выдумки.Отказавшись от последовательного изложения событий, автор рисует отдельные яркие картинки жизни Прикамья, описывает народную психологию, обычаи и быт, увиденные глазами мальчишки.Написанная с мягким юмором, книга проникнута глубоким знанием народной жизни и любовью к родному краю.В. З. Санников — известный филолог, доктор филологических наук, автор работ по русскому языку и его истории, в том числе «Русский каламбур», «Русский язык в зеркале языковой игры».
Данная книга — воспоминания автора о жизни в Москве с 1955 г. Живо и с юмором описывается научная и общественная жизнь Институтов Академии наук в «период оттепели», их «золотой век», сменившийся периодом «смуты» в 60–70-х, изгнание из Академии по политическим мотивам автора, его товарищей и коллег. Описывается путь автора в науке, приводятся материалы из его книг, посвящённых языковой шутке, и наблюдения над способами создания каламбура и других видов комического. Записки по содержанию — очень пёстрые.
Книга историка Джудит Фландерс посвящена тому, как алфавит упорядочил мир вокруг нас: сочетая в себе черты академического исследования и увлекательной беллетристики, она рассказывает о способах организации наших представлений об окружающей реальности при помощи различных символических систем, так или иначе связанных с алфавитом. Читателю предстоит совершить настоящее путешествие от истоков человеческой цивилизации до XXI века, чтобы узнать, как благодаря таким людям, как Сэмюэль Пипс или Дени Дидро, сформировались умения запечатлевать информацию и систематизировать накопленные знания с помощью порядка, в котором расставлены буквы человеческой письменности.
Стоит ли верить расхожему тезису о том, что в дворянской среде в России XVIII–XIX века французский язык превалировал над русским? Какую роль двуязычие и бикультурализм элит играли в процессе национального самоопределения? И как эта особенность дворянского быта повлияла на формирование российского общества? Чтобы найти ответы на эти вопросы, авторы книги используют инструменты социальной и культурной истории, а также исторической социолингвистики. Результатом их коллективного труда стала книга, которая предлагает читателю наиболее полное исследование использования французского языка социальной элитой Российской империи в XVIII и XIX веках.
Предлагаемое пособие имеет практическую направленность и нацелено на то, чтобы помочь учащимся подготовиться к выполнению самых сложных заданий на Едином государственном экзамене по русскому языку (часть «С»), т.е. к написанию сочинения-рассуждения в жанре, близком к рецензии или эссе. В пособии даны речевые образцы и методические шаги по выстраиванию сочинения-рассуждения в жанре рецензии, указаны типичные, часто встречающиеся на ЕГЭ грамматические и речевые ошибки, предложены советы, как начинать и завершать письменную работу, приведены основные параметры стилей речи и образцы рецензий по каждому из них.
У этой книги интересная история. Когда-то я работал в самом главном нашем университете на кафедре истории русской литературы лаборантом. Это была бестолковая работа, не сказать, чтобы трудная, но суетливая и многообразная. И методички печатать, и протоколы заседания кафедры, и конференции готовить и много чего еще. В то время встречались еще профессора, которые, когда дискетка не вставлялась в комп добровольно, вбивали ее туда словарем Даля. Так что порой приходилось работать просто "машинистом". Вечерами, чтобы оторваться, я писал "Университетские истории", которые в первой версии назывались "Маразматические истории" и были жанром сильно похожи на известные истории Хармса.
В центре внимания научных работ, которые составили настоящий сборник, находится актуальная проблематика транснациональных процессов в русской литературе и культуре. Авторы рассматривают международные литературные и культурные контакты, а также роль посредников в развитии русской культуры. В их число входят И. Крылов, Л. Толстой, А. Ахматова, М. Цветаева, О. Мандельштам и другие, не столь известные писатели. Хронологические рамки исследований охватывают период с первой четверти XIX до середины ХХ века.
Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.