Русский язык при Советах - [6]
Еще М. Горький в одном из своих писем начинающим писателям (сб. «О литературе», стр. 289) отмечал:
«…материал ваш говорит мне только о том, что великолепнейшая, афористическая русская речь, образное и меткое русское слово – искажаются и «вульгаризируются».
Этот процесс вульгаризации крепко и отлично оформленного языка – процесс естественный, неизбежный; французский язык пережил его после «Великой революции», когда бретонцы, нормандцы, провансальцы и т. д. столкнулись в буре событий; этому процессу всегда способствуют войны, армии, казармы» (Подчеркивание наше – Ф.).
Известный знаток романских языков, соотечественник Иесперсена, датчанин Кристофер Нюроп совершенно справедливо считает, что введение христианства и походы викингов внесли больше изменений в языки народов, вовлеченных в эти исторические события, чем это могла сделать Великая Французская революция в отношении французского языка. Это и естественно, так как трансформации в языках, произошедшие в результате смены религии целой Европой или завоевания последней пришельцами из-за моря, были длительней, глубже и разносторонней, чем те, которые способна была создать какая-либо революция.
Все же для того, чтобы лучше уяснить себе особенности русского языка после революции 1917 года, во многом преемственного языку Великой Французской революции, следует хотя бы вскользь упомянуть о роли последней во французском языке.
Отдельные замечания в работах по французскому языку, специальные дополнения к словарям, сами словари, посвященные языку революции, наконец, работы более обобщающего характера – все они свидетельствуют об изменениях только словаря французского языка этой эпохи.
Несмотря на роспуск Французской Академии и учреждение Национального Института, в 1798 г. был переиздан Словарь Академии; однако, этому (пятому) изданию было предпослано специальное предисловие, и он был дополнен. Это дополнение (Supplement) было составлено уже не академиками, а особой двенадцатичленной комиссией, допустившей в состав французского литературного языка 338 новых слов. Хотя и такое скромное нововведение вызвало ряд нападок со стороны консерваторов и пуристов, не говоря уже о реакционерах, все же следует признать, что в это незначительное число неологизмов вошли только слова, действительно не существовавшие до 1789 года и к тому же выдержавшие испытание временем (1789-1798 г.г.).
Если это официальное «Дополнение» оказалось слишком ограниченным и не учло ряда доосмыслений формально-старых слов, то словарь – Дополнение 1831 г. впал в другую крайность и охватил 11.000 слов, якобы появившихся со времени первого года Республики, т. е. 1794. Здесь легко можно найти слова, употреблявшиеся и до этого времени. Очевидно, ближе к истине был известный в свое время французский литератор Себастьян Мерсье, выпустивший в 1801 г. «Неологию», насчитывавшую всего 2.000 слов.
Обобщая опыт предыдущих авторов, сверяя словари, вышедшие до [5] и после Великой Французской революции, швейцарский лингвист Макс Фрей издал в 1925 г. книгу, как бы дополняющую М. Гоэна [6], и состоящую из двух частей: первой – с разбором морфологических элементов, – суффиксов, префиксов и сложения слов как основных формантов языка времен Великой Французской революции; второй – с толкованием слов, сгруппированных по тематическому принципу, и трактующей возникновение тех или иных слов-понятий в историческом ракурсе. В общей сложности М. Фрей разобрал около 1400 неологизмов.
Как мы указали выше, все исследователи языка Великой Французской революции сходятся на том, что изменения французского языка этого периода затронули только лексику, но отнюдь не морфологию или синтаксис. Что касается фонетики, то здесь иногда отмечается утверждение (после 1789 г.) ранее зародившейся тенденции произносить дифтонг, изображаемый графически «oi» вместо «oe» – «wa», например, в слове «roi» (Если мы обратимся к русскому языку, то найдем аналогию в утверждении всё более частой замены после 1917 г. ударного «е» – «ё» (см. гл. VIII, стр. 162).
Итак, ошибочно было бы предполагать, что французский язык в эпоху революции изменился до неузнаваемости и приобрел необычные, чуждые установившейся традиции, формы. Конечно, в периодическую литературу проникли слова, считавшиеся раньше «непечатными»; они временно возобладали правом литературности. Виртуозности в этой области достиг популярный в те времена среди парижской черни, рассчитанный на грубые вкусы журнал «Pere Duchesne»; однако новыми эти слова не оказались, как не была новой и брань, захлестнувшая после революции 1917 г. советскую печать.
Что касается новых, главным образом политических терминов, то они широко использовали обычные элементы уже имевшихся слов. Наиболее обширным оказался круг слов, в которых старые основы соединились со старыми префиксами и суффиксами, только в ранее отсутствовавших комбинациях.
Самыми распространенными формантами, естественно, оказались те, в которых исключительно рельефно отразились противоречия революционного времени, политическая борьба, дух отрицания, демагогичность, бюрократизм и т. д.
«…Французский Законодательный Корпус собрался при стрельбе пушечной, и Министр внутренних дел, Шатталь, открыл его пышною речью; но гораздо важнее речи Министра есть изображение Республики, представленное Консулами Законодателям. Надобно признаться, что сия картина блестит живостию красок и пленяет воображение добрых людей, которые искренно – и всем народам в свете – желают успеха в трудном искусстве государственного счастия. Бонапарте, зная сердца людей, весьма кстати дает чувствовать, что он не забывает смертности человека,и думает о благе Франции за пределами собственной жизни его…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.