Русский вираж - [4]

— Вон, гляди, — продолжил Андрей, — со стоянки на взлетную позицию везут новый пассажирский самолет. Правда, впечатляющая машина?

Наташа проследила за взглядом Андрея и воскликнула:

— Это пассажирский?! Но он же такой… Совсем не такой! — Она не нашла слов, чтобы выразить свои чувства при виде самолета, так непохожего на все остальные. Практически он весь представлял собой одно широкое крыло, распластанное по земле. Около задней кромки крыла на небольших пилонах виднелась пара винтовентиляторных двигателей с коротенькими саблевидными лопастями, а в середине крыла вздымался пологий горб пассажирского салона с цепочкой иллюминаторов.

— В том-то и соль, что не такой, — согласился Андрей и, увидев в глазах спутницы интерес, продолжил: — Ты, наверное, обратила внимание, что уже лет двадцать, как все новые пассажирские самолеты похожи друг на друга? Примерно одна и та же схема, почти одни и те же характеристики — разные фирмы разными путями пришли к одному и тому же результату, и у нас, и за рубежом. А для того, чтобы характеристики улучшились заметно, нужен какой-то технический прорыв, какое-то революционное решение.

— И двадцать лет никто ничего нового не мог предложить? — удивилась Наташа.

— Как же, предлагали, и не раз. Но каждое нестандартное решение — это возможность неудачи, а в наше время это стоит слишком дорого.

— А как тогда этот самолет появился? И, кстати, как он называется?

— Так и называется — «Русское крыло», или попросту — «Крыло». В разное время в разных КБ разрабатывались подобные самолеты. Нашлась группа молодых конструкторов, которые не побоялись взять самое лучшее из тех проектов и объединить все в одном самолете. Сначала все выглядело пустым прожектом, но ребята на последние деньги заказали квалифицированную экономическую экспертизу. Оказалось, что «Крыло» имеет такие экспортные возможности, что наши банкиры чуть ли не передрались за право финансировать разработку. Тем более что срок разработки за счет широкой кооперации оказался очень невелик. Опять же, использовались готовые наработки. Мясищевцы рассчитывали схему, «яки» изучали особенности винтовентиляторов, туполевцы отрабатывали шасси на воздушной подушке…

— Как на воздушной подушке? Я, конечно, в технике мало что понимаю, но ведь вон, колеса у него! — недоверчиво заметила Наташа.

— Правильно, чтобы лишнего горючего не жечь, можно и колесное шасси использовать. А на грунтовых аэродромах включается воздушная подушка — благо схема позволяет сделать ее достаточно широкой. Кстати, это тоже одна из особенностей, которой нет у конкурентов, — способность взлетать и садиться на грунт, песок или даже на воду.

Андрей помолчал, потом добавил:

— Я краем уха слышал, что кое-кто из буржуев тоже хотел влезть в проект, но получил от ворот поворот. И правильно — прошли времена, когда хватались без разбору за каждый западный доллар. А потом волосы на себе рвали: сами же на свой рынок привели варягов! Хотя, конечно, не от хорошей жизни: кое-что мы сами и сейчас делать не умеем. Например, электронику бортовую — как ни крути, а приходится ставить импорт.

— А ты откуда все это знаешь?

— Да вот, интересуюсь помаленьку, — скромно улыбнулся Андрей, хотя на самом деле иногда посвящал этому «интересу» вечера напролет: не очень представляя, на что потратить волонтерские заработки, он почти случайно купил компьютер и вскоре пристрастился к многочасовым блужданиям по просторам Интернета, выуживая из этой сети сообщения о событиях в авиационном мире.

Казак. Сермяжный пилотяга

— «Су-37» совершает посадку, а к взлету готовится многоцелевой самолет «СМ-97»… — вновь ожил диктор и принялся перечислять достоинства маленького самолетика, готового уйти в небо. А истребитель, звеня турбинами на малом газу, легко коснулся бетона, оставив на месте касания легкое облачко резиновой гари, и, быстро замедляясь, покатился туда, где его ожидал приземистый тягач. Летчик заглушил двигатели, техники сноровисто подцепили оранжевую буксирную тележку, и тягач сразу же тронулся, возвращая только что летавший «экспонат» на демонстрационную площадку.

Не дожидаясь, когда его вместе с самолетом привезут к месту стоянки, пилот «Сухого» включил механизм поднятия фонаря кабины и с удовольствием снял защитный шлем: воздушная акробатика, показавшаяся зрителям легкой игрой, здорово вымотала старшего лейтенанта Николая Морозова. Все-таки одно дело — пилотаж в зоне, и совсем другое — демонстрационный полет, когда на тебя направлены тысячи глаз и сотни объективов.

«А скоро предстоит еще разок попотеть, — думал про себя Морозов. — И на этот раз в совсем непривычной обстановке. Ведь сегодня должен состояться брифинг для представителей потенциальных покупателей! Надо как следует настроиться, а то ведь покупатели — ребята дотошные».

Николай усмехнулся — именно ради покупателей летать над Жуковским должен был не летчик-испытатель, а «сермяжный пилотяга». Такой, что может на вопрос какого-нибудь въедливого китайца честно ответить: да, мол, мне вот повезло, ощенилась в Москву командировочка, но вообще у нас в полку любой так может. Такой вот удачный самолет этот «Су-37». Правда, если въедливый китаец спросит, что думает «господин пилот» о реальной боевой эффективности, то тут придется промолчать…