Русский след Коко Шанель - [8]

Госпожа Бахметьева полностью разделяла взгляды мужи; они так долго прожили вместе, что даже внешне стали похожи друг на друга. Ее постоянной заботой в Париже была помощь изгнанникам. Старики были бездетны, и госпожа Бахметьева изливала любовь на четвероногих, заполонивших весь дом.

Среди прочих там были три пекинеса, и одного, прелестного чернушку, звали Китмир.

Стали подыскивать подходящее помещение. Такое одушевление владело мною, так я горела скорее начать свое большое дело, что все, казалось мне, движется слишком медленно. Мысленно я видела себя во главе влиятельной фирмы, я диктую телеграммы, отвечаю на телефонные звонки, делаю распоряжения; и сижу я за столом орехового дерева, вокруг — образцы, рулоны шелка, альбомы с эскизами. Моим идеалом было изнемогать от обилия работы. В конце концов все мои желания сбылись, за исключением орехового стола, а пока что меня бесила необходимость еще потерпеть…»

Великая княгиня не была единственной, кто решился на создание собственного Дома.

Анна Воронцова-Дашкова

В августе 1924 года в Париже одной из главных тем разговоров стало открытие модного Дома «Имеди», хозяйка которого — графиня Анна Воронцова-Дашкова, урожденная Чавчавадзе, всего семь лет назад была одним из самых заметных украшений императорских балов в Петербурге и объектом всеобщего восхищения. Бриллианты графини, которые служили пуговицами на ее платьях, обсуждала вся столица. Министр царского Двора генерал Мосолов вспоминал, что драгоценные камни были размером с голубиное яйцо.

Свое имя Анна Ильинична получила в честь бабушки, светлейшей княгини Анны Ильиничны Грузинской, внучки последнего грузинского царя Георгия Двенадцатого.

Бабка, отдыхавшая в 1854 году вместе с сестрой в имении Цинандали неподалеку от Тифлиса, была взята в плен Шамилем, совершившим набег на родовое поместье князей Чавчавадзе. Во время этого похищения она потеряла свою новорожденную дочь Елизавету.

Через несколько лет после этого трагического события женщина сумела вернуться на родину, но категорически отказывалась вспоминать о годах плена у Шамиля. И не сделала исключения даже для писателя Александра Дюма, интересовавшегося судьбой Анны Чавчавадзе.

Счастье заключается в осуществлении своего замысла.

Коко Шанель

Кстати, прадед мужа нашей героини, Михаил Семенович Воронцов-Дашков, был одним из первых наместников русского царя на Кавказе и принимал самое активное участие в борьбе с Шамилем.

Пышная церемония венчания княжны Чавчавадзе и графа Воронцова-Дашкова состоялась в 1916 году. Через год, после переворота в Петрограде, граф Воронцов-Дашков пошел служить в Добровольческую армию, сражавшуюся с большевиками. А графиня отправилась на дачу в Ессентуки и родила сына Иллариона.

Во Франции, где после долгих странствий оказалось знатное семейство, им пришлось все начинать фактически с нуля. Все чаяния на лучшую жизнь у Анны были связаны с модой. Поэтому, наверное, она и дала такое название своему Дому моды — «Имеди» в переводе с грузинского означает «надежда».

Дела у графини, ставшей модельером, действительно пошли в гору. Клиентками ее Дома моды стали представители богатых и известных семей не только Франции, но и Англии, Германии, Голландии.

Графиня положила начало моды на Грузию. Увлечение Кавказом в начале двадцатых годов стало всеобщим. Журналы рекламировали ткань под названием Tiflis, конкурирующие дома моды шили одежду в стиле caucasien, а в районе Монмартра открывались бесконечные рестораны кавказской кухни.

Сама Анна Воронцова-Дашкова одновременно выступала и как модель Коко Шанель.

В те годы в парижских Домах моды существовало несколько видов манекенщиц: одни демонстрировали платья непосредственно клиенткам, а другие появлялись в нарядах на приемах, обедах и коктейлях, то есть на значимых светских событиях. Поэтому такие манекенщицы, собственно, и назывались «светскими».

Шанель имела несколько светских манекенщиц — эмигранток из бывшей Российской империи. Одной из них и была графиня Чавчавадзе, специально для выходов в свет надевавшая платья от великой кутюрье. На восторженные вопросы о том, чьи наряды она носит, графиня отвечала: «Это — подарок моей коллеги Коко».

Римма Эристави

Другой светской манекенщицей в Доме Шанель была Римма Эристави.

Племянница князя Александра Эристави, генерал-адъютанта Великого князя Михаила Александровича, родного брата Николая Второго, она, как и большинство эмигрантов, приехала во Францию из Константинополя.

В отличии от многих, устроиться в Париже для Риммы оказалось просто. Вот уже два года здесь находилась ее мать, княгиня Тамара, которую называли «черным бриллиантом».

Кругом общения Тамары Эристави стал высший слой российской аристократии. Она была вхожа в великокняжеские дома и лично знала великого князя Гавриила Константиновича, великого князя Кирилла Владимировича, князя Феликса Юсупова и его супругу, княжну Императорской крови Ирину.

«Моя бабушка Мариам, — рассказала мне племянница Риммы Марина Элиозишвили, — передала своей сестре Тамаре драгоценное ожерелье из бриллиантов и изумрудов, принадлежавшее в свое время нашим предкам — царям Имеретии. Эти драгоценности Тамара сумела удачно вложить в Париже и жила относительно безбедно».