Русский путь - [17]

Что касается сталинизма, то здесь чисто русская линия развития (самодержавие) потребовала на современном этапе соединения со специфической технологией власти, идентичной понятию «тоталитаризм». Тоталитаризм, взяв на- вооружение помимо идеологии такую тенденцию развития товарного хозяйства, как производство ради производства, породил гибрид из восточной деспотии и позднего капитализма государственно–монополистического образца! Произошло то, о чем, следом за Шпенглером, говорил Н. Бердяев и о чем мы уже упоминали выше — новое проникло- в старую структуру. Все оказалось в сохранности и «помазанничество», и русское мессианство. Сталинизм, таким образом, обрел вид тех: деспотий, которые базируются на современном развитии «технологии власти», технологии тоталитаризма, подчиняя–себе и лишая свободы все общественные структуры.

Это была тупиковая линия развития, попытка достичь современного уровня хозяйства и высокой степени интеграции общества за счет несвободы.

Командно–административная система разрушается не потому, что ее не принял' народ — народу было все равно, он был подавлен. Не потому, что экономическая система не способна к функционированию — в рамках нищенских потребностей и низкого жизненного уровня она к этому способна. И уж, разумеется, не по причине отсутствия демократии (протесты против нехватки, а то и отсутствия колбасы в магазинах, разумеется, не, в счет…).

Причина разрушения режима административно–законодательного насилия и тотального контроля только в одном — ему не угнаться за мировым. развитием, он не в состоянии это сделать. Ввязавшись в соревнование с Западом, где наивысшая эффективность экономики и непрерывное развитие общества как бы спаяны, — ¹ поскольку это единственная форма существования товарного хозяйства, режим просто проиграл, и он вынужден проводить реформы, чтобы не потерять былого влияния в мире. Не ввязаться же в это соревнование он не мог, ибо тогда не гарантировалась безопасность страны. Впрочем, не мог он не ввязаться и в соревнование уровней жизни, поскольку разрушался сталинский режим непрерывного террора, который оправдывал нужду и лишения.

Отход от сталинщины был неизбежным и обусловливался интересами самой бюрократии, уставшей от репрессий и стремившейся к стабилизации ради получения всей полноты власти. В результате этого после смерти Сталина возникло соперничество удельных царьков в аппарате и на местах. Для поддержания стабильности режима им приходилось учитывать интересы народа и, поднимая жизненный уровень, гнаться за передовыми странами. А это уже было началом конца, «Серая» аппаратная масса, выросшая в условиях стабильности, становилась все менее восприимчивой к новому, она теряла способность использовать интеллектуальный потенциал страны и, в конечном итоге одурманенная собственной пропагандой, вообще перестала принимать разумные решения.

Исчислено, взвешено, предрешено… Режим был обречен.

Скажем, к слову, что, например, а тысячелетнем Киеве подобный кризис был бы лишь рябью на поверхности неспешно текущего времени. Простым концом династического цикла. Последний император династии, впав в пороки, утрачивал мандат неба, а в силу этого закономерно утрачивал и власть. На смену ему непременно приходил достойный, получая Мандат даже в том случае, если смена власти была результатом больших беспорядков в Поднебесной. Другими словами, в результате радикальной революции происходила смена элиты, которая приходила к власти порой просто из среды народа. Если смена династии происходила в результате крестьянского восстания, Новый император–крестьянин успешно восстанавливал линию непрерывности развития империй.

Возможно ли восстановление тоталитарного режима в нашей стране после «больших беспорядков в Поднебесной»? Такая возможность всегда присутствует, поскольку существуют и широкие слои маргинализующегося населения, основное требование которых — распределительная, уравнительная справедливость (негативней' эгалитаризм). Не стоит питать иллюзий — появление тоталитарного общества Хаксли — Оруэлла сегодня реальнее, чем вчера, поскольку обеспечивается технологическим развитием (генная инженерия, компьютерная информационная техника). Шанс для сторонников тоталитаризма как раз предоставляет межимперский период, когда начнет осуществляться очередное «культурное подтягивание» к Западу.

Подобное может быть следствием логики автаркического развития изоляционизма, попытки совершить технологический прыжок, не меняя существующей в нашем обществе системы отношений. Опасность состоит в том, что подобный прыжок лет через Десять может и совершиться — если за это время мы накопим «жирок» в результате полурыночного или даже рыночного развития. И снова, как во времена нэпа, презрев экономические рамки первоначального накопления, мы бросимся в технологическую авантюру, разорив общество ради попытки принести новый свет с Востока. Все это имеет шанс стать реальностью, если дальнейшее развитие нашего общества опять будет воплощением в жизнь ценностей, идеологических установок, а н е экономическим соревнованием, не попыткой) д 6 стич& максимальной производительности труда.