Русский путь - [10]

Характер бедствия приобретает эта ситуация для племен примитивных, которые волею судеб выброшены в современную цивилизацию, где традиционные ценности немедленно обессмысливаются, а новые не могут образоваться, ибо требуют «встраивания» в реальную жизнь современного общества. Представители этих племен просто вымирают, спиваются, убивая себя в кратчайший исторический срок.

Способность создавать собственную внутреннюю идеологию дана не многим и, в основном, только высокоразвитым натурам, хотя им тоже приходится чрезвычайно трудно. Потому–то развитое общество тиражирует и предлагает те ценности, стандарты, формы понимания и видения мира, которые, с одной стороны, пригодны для всех, а с другой — восходят к какой–то одной базовой модели, гарантирующей их стыковку и неантагонистичность. Именно это служит взаимопониманию всех членов общества, прививает способность к совместной деятельности.

Одной из базовых идеологических систем современности является то, что мы называем буржуазной идеологией. В целом она представляет собой идеологическую конструкцию, направленную на жизнь в том мире, в котором существуют, развиваясь, правовое общество и товарный рынок. Два этих фактора определяют общую систему ценностей для всех членов общества. Среди этих ценностей — возможность отстаивать свои права и одновременно уважение к правам другого, уважение к закону, правовое разрешение конфликтных ситуаций. Доведенное до рефлекса уважение к собственности (чужой и своей), представление о природных правах человека, включая право на собственность, право на демократическое избрание власть имущих — все это, как показывает исторический опыт многих столетий, придавало смысл жизни индивидууму правового общества, а значит, подталкивало его на необходимые для жизни этого общества действия, формируя соответствующие интересы и установки. Нетрудно понять, что именно право неотчуждаемой собственности, передачи ее по наследству, сакраментальное «частная собственность священна и неприкосновенна» играют в этой системе ключевую роль с точки зрения мотиваций, обеспечивающих функционирование и развитие товарного рынка.

В нашей же стране веками существовала иная идеологическая система, сформированная для жизни в обществе в рамках общинной собственности и всевластия государства во всех сферах. Главная ценность этой системы — палладизм («жертвенность»), то есть установка личности на действия не ради себя, а ради других, вплоть до принесения в жертву обществу и своих интересов, и даже самой жизни. При этом, безусловно, превалировали интересы групповые над личными, а государственные — над групповыми. Слово «интерес» здесь существенно дезориентирует, поскольку в классическом варианте такой психологии личность о своих интересах просто и не подозревает, ибо отождествляет себя с коллективом или даже с государством. Что касается интереса государственного, то им автоматически является то, что в облатке государственной воли навязывается сверху.

Существует и непримитивный вариант подобной жертвенной психологии, когда личность, осознавая свой интерес, бескорыстно, из любви к себе подобным действительно отказывается от него в пользу других. Однако идеологическая система в большинстве случаев создает такую форму психологии, в которой личный интерес постоянно подавляется как соответствующими нравственно–моральными ограничениями, так и боязнью общественного осуждения, а во многих случаях и просто уголовным законодательством. Естественно, такая идеологическая система абсолютно не приспособлена к существованию в рамках правового общества и товарного рынка, ведь общественная мораль в лучшем случае лишь допускает неравенство, но никогда не будет его поощрять. Выравнивание доходов, а в крайних случаях элементарная уравниловка — прямое следствие подобной установки. Раз наживаться безнравственно и никто нигде не утверждает обратное, раз мораль в глазах архаичного сознания всегда выше права и закона, то для него же правовое общество не что иное, как поощрение преступности и безнравственности, иезуитское изобретение уголовных и других групп, которые, апеллируя к закону, обеспечивают себе свободу деятельности, а попросту развязывают руки. Примерам несть числа: тут и представление, что все кооператоры «воруют», «отмывают» награбленные у государства деньги, что за всем этим стоят интересы мафии и так далее…

В общественных структурах, в которых доминирует корпорация, мы обнаружим идеологию корпоративной лояльности, послушания, исполнительности и в конечном счете безответственности. Корпоративному обществу соответствуют корпоративная идеология и мораль.

Сегодня мы на таком переломе, когда корпоративная идеология и мораль, существовавшие в строго очерченных общественных ячейках, узурпирующие права и интересы личности, разваливаются на наших глазах. Не потому, конечно, что «плохие» начальники не «обеспечили» коммунизм, где все дадут без всяких прав и интересов, нет. Реальность в том и состоит, что превращение

России в индустриальную державу, потребовавшее столь резкого повышения уровня образования народа, создало новую личность, которая с большим трудом удерживается в рамках корпоративной идеологии. Удерживается во многом из–за боязни общественного порицания и отсутствия реальной альтернативы. Отсюда и двойная мораль, которая совершенно естественно совмещается в одном человеке, — мораль индивидуалистическая и мораль корпоративная.