Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин - [74]
Тем временем Сытин без тени уныния терпел убытки на издании, которое он организовал вместе с военными. То была знаменитая многотомная «Военная энциклопедия», которую его фирма выпускала с 1911 по 1915 год и которая осталась в истории как самый значительный труд по дореволюционной русской армии. Началось с того, что в 1910 году группа офицеров, так называемые «младотурки», обратилась к Сытину с предложением издать энциклопедию, ибо они считали неизбежной войну между Россией и австро-германскими силами и хотели показать более высокую боеготовность противника, чтобы привлечь внимание к нуждам отечественной армии[456]. Военный министр В.А. Сухомлинов не одобрял намерения молодых «либералов», но, кажется, не мешал им. Зато министр по военно-морским делам адмирал И.К. Григорович, с которым Сытин был в хороших отношениях, оказал поддержку. Еще во время кампании на Балканах Григорович разрешил корреспондентам «Русского слова» без цензуры отправлять в Москву радиограммы с борта русского крейсера в Черном море, а в 1914 году немало способствовал возведению Сытина в ранг почетного гражданина[457].
В.А. Апушкин, один из офицеров, принимавших деятельное участие в этом начинании, снял в Петербурге, неподалеку от Генерального штаба и Адмиралтейства, помещение для редакции. Судя по всему, военные, взявшие отпуск для работы там, получали от Сытина содержание и жалованье. Для ускорения работы Сытин устроил для них рисовальную, наборную и клишеделательную мастерскую. Готовый набор отправлялся для печати в Москву, в книжную типографию Сытина[458]. Редакция успела составить, как и намечалось, 21 том энциклопедии, однако трудности военного времени вынудили «Товарищество И.Д. Сытина» приостановить издание в 1915 году на 18 томе. По иронии судьбы том заканчивался статьей «Порт-Артур» – о первом крупном поражении России в русско-японской войне.
С самого начала энциклопедия требовала больших затрат, плохо распродавалась и приносила убытки, и в конце 1912 года Горький, ревностно следивший за Сытиным, на капиталы которого он рассчитывал, с сожалением отметил, что «Сытин весьма разбрасывается» на «громоздкие» издания»[459]. Всего убытки составят 3 миллиона рублей. Для сравнения скажем, что совокупная прибыль «Товарищества» за 1911, 1912 и 1913 годы – это последние годы, по которым есть данные, – составила немногим более миллиона.
«Военная энциклопедия» привлекла Сытина своей монументальностью, новизной дела и значительностью. Кроме того, она дала ему повод открыть в Петербурге наборный цех как раз в то время, когда он направил усилия своей фирмы на попытку начать печатание столичной газеты. Человек с размахом, Сытин еще в 1910 году предпринял издание энциклопедии, изучал возможность производства бумаги в Кеми и искал покровителей для петербургского варианта «Русского слова». За минувшие с тех пор три года на него обрушилось множество трудностей.
Каковы бы ни были результаты сытинских начинаний, его напористое желание совершенствовать свое дело было очевидно для всех окружающих, даже для мальчиков на посылках; один из таких мальчиков, по фамилии Мотыльков, служивший в книжном магазине Сытина в Петербурге, вспоминает, с каким увлечением Сытин отдавался «организующей роли хозяина» и непосредственному, «личному наблюдению за огромным своим делом». Вот почему он, «человек очень подвижный… чаще ночевал в вагоне, чем дома»[460]. Прибывая ранним утром на петербургский вокзал, Сытин обычно сразу шел в свой магазин на углу Невского, занимал кабинет управляющего и посылал Мотылькова за чаем и слоеным тортом. Он вспоминается Мотыльков у сидящим в одиночестве, серьезным, погруженным в дела. «Я ни разу не видел его улыбающимся, не слышал от него ни одной шутки».
По словам Мотылькова, его строгий хозяин «был человек… с выразительным, умным лицом, быстрым проницательным взглядом» и крутым нравом. В его скромном, но безупречном костюме не было «ни малейшего беспорядка». Зная о своей грубоватости, Сытин порой извинялся за резкий тон либо заглаживал неловкость щедростью. Мало того что жалованье Сытин платил побольше, чем другие, продолжает Мотыльков, за ним еще водилось такое: выдаст работникам деньги наличными, но с условием вернуть в течение нескольких месяцев, а пройдет неделя-другая, и он прощает долг. Зато в отношениях с управляющими преобладала как раз не щедрость, а грубоватость. И.Н. Павлов, один из основных сытинских граверов, вспоминает, как тот на Пасху устраивал у себя дома обед для мастеров человек на сто пятьдесят. Каждого гостя хозяин встречал у дверей троекратным, по обычаю, целованием, а потом почти всегда тут же давал нагоняй за промахи в работе. Павлов, к примеру, сам слышал, как Сытин отругал мастера переплетной за то, что у него слишком много отходов. «Куда это годится, туда-сюда?» – возмущался Сытин. Вспоминает Павлов и другой случай, когда Сытин устроил выволочку заведующему рисовальной школой и посоветовал ему забыть о «фраке» члена Правления, потому что он «копеечник» и у него нет «того размаха, который мне требуется». Но при всей крутости сытинского характера, говорит Павлов, его пылкое воображение и стремление вести дело «на уровне передовых европейских предприятий» отодвигали обиды на второй план
