Русский полицейский рассказ - [46]

Подписано: пристав Зубов.

XXIV

Канцелярия г. завихряйского полицеймейстера,

приставу 1-го участка

Конфиденциально

На основании устного приказа его превосходительства честь имею довести до сведения вашего высокородия, что, ввиду нынешнего тревожного времени, его превосходительство находит неблаговременным давать ход обвинению себя околоточным надзирателем Силуяновым как бы в людоедстве – обвинению, содержащемуся в словах: «ел пирог с незнакомым купцом». Что же касается до манкирования околоточным надзирателем Силуяновым своею службою, то, ввиду его болезненного состояния, в науке именуемого алкоголизмом, и, принимая во внимание вообще доблестное прохождение сим полицейским офицером своей службы, его превосходительство находит возможным ограничиться для него наложением взыскания в форме трехдневного дежурства не в очередь. Его превосходительство твердо изволит уповать, что околоточный надзиратель Силуянов своими будущими подвигами затмит некоторые причиненные им беспокойства. Избегайте только, во избежание бесплодных толков, некоторое время ставить означенного околоточного на местах особого скопления публики.

Правитель канцелярии

(подпись неразборчива).

XXV Выдержка из газеты «Новое Время»:

«Со всех сторон слышу только: околоточный, околоточный! То околоточный съеден! То околоточный не съеден и жив. Даже противно. Словно и света в окне, что какой-то околоточный. Словно и говорить, и думать больше не о чем, как об околоточном. Словно в настоящее время речь идет только об околоточном, и мысль занята только околоточным, а не Россией, не ее будущим, не ее прошлым, созданным трудами и усилиями наших предков. Я понимаю это как избирательный маневр, – все эти толки о каком-то околоточном, который не то съеден, не то не съеден. А по-моему так: съеден околоточный – на доброе здоровье! Жив околоточный – доброго ему здоровья. Заниматься же ныне вопросом: что хотел сказать купец, когда говорил, что ел «пирог с околоточным надзирателем», – ей-богу, грешно. Мало ли что какой купец скажет. Купцов много. Русские купцы говорят различно. На то у человека и язык, чтобы говорить. В России не одни купцы. Если все записывать, что каждый купец скажет, выйдет книга толще энциклопедии. И по-моему, чем скорее прекратятся толки о купце и об околоточном, тем, право, будет лучше и для нас, и для России. Для ее, несомненно, великого и светлого будущего. Надо о выборах думать теперь, а не о купцах с околоточными.

XXVI

Выдержка из отчета о заседании кассационного департамента по делу о Семипудове, осужденном за людоедство.

Поверенный Семипудова.

– Околоточный надзиратель Силуянов, здравие которого подтверждается прилагаемым приказом по полиции…

Первоприсутствующий.

– Г. поверенный! Я уже не в первый раз делаю вам замечание, что кассационный департамент не может входить в существо дела. Был или не был в действительности съеден околоточный надзиратель Силуянов – это уже вопросы существа. Потрудитесь, не вторгаясь в существо, оставаться на почве чисто процессуальных нарушений, на которые вы приносите кассационную жалобу.

XXVII Агентская телеграмма во всех газетах:

Петербург. «Кассационная жалоба защиты Семипудова, за отсутствием поводов к кассации, оставлена без последствий».

XXVIII Телеграмма:

Иркутск. «Вчера в партии каторжников проследовал через наш город известный людоед Семипудов».

XIX Из газеты «Россия»:

«Газета „Вольное Вече“ за напечатание статьи „Съел ли Семипудов околоточного“ прекращена на 18 лет».

Полицейский Герои будничной жизни

I

«За твое здоровье, дорогой Сергей Иванович», – проговорил пристав 2-й части Е-ской городской полиции, поднимая полный бокал за здоровье своего сослуживца – пристава 1-й части Сергея Ивановича Кузнецова. В большой, светлой столовой квартиры пристава Кузнецова собралось небольшое общество, состоящее из чиновников полиции с женами, нескольких штатских и 2-х офицеров.

Поводом к такому редкому в полицейской среде пиршеству послужило, во-первых, – то обстоятельство, что Сергей Иванович праздновал именины дочери, и, во-вторых – новоселье. Сергей Иванович недавно перешел на службу в Е-скую полицию и только теперь перебрался с частной квартиры на казенную при части. В столовой было сильно накурено, она имела вид небольшого ресторана, свечи горели тусклее, и наемные официанты внесли с собой суету клубной жизни. Из смежной гостиной доносились звуки граммофона и изредка смех детворы, который являлся полнейшим контрастом с разговорами сидевших в столовой с разгоряченными лицами гостей. Навстречу предложенному тосту из-за стола поднялся хозяин, мужчина лет 30–35-ти, среднего роста, одетый в форменный сюртук со светлыми пуговицами. Его глаза смотрели добродушно-насмешливо, и вдоль худых, впалых щек легли небольшие, поднятые кверху усы. Все в нем: и резкая складка между бровями, и большой открытый лоб, и густые, почти сросшиеся брови – говорило о его твердом характере и большой силе воли.

– Очень признателен, господа, благодарствую, – приветливо проговорил Сергей Иванович, чокаясь с протягиваемыми к нему бокалами и раскланиваясь с некоторой претензией на светскость бывалого человека.