Русский пасьянс: Записки датского журналиста - [57]
В последний раз видел его в середине 80-х. Пришел к нему на прием с просьбой снять с меня надуманную секретность. При разговоре присутствовал вышеупомянутый полковник КГБ Демьян Савельевич.
— Я ничего не решаю. Обращайтесь, Владимир Иванович, в ОВИР при МВД, лицемерно сказал Перцов.
Он почему-то тогда впервые назвал меня по имени-отчеству, хотя все десять лет работы в одном кабинете я был для него просто Вова.
"Вова, ну ты на субботник-то выйдешь? У нас народу не хватает", говорил он мне в апреле 1980-го, в день смерти моей матери.
— Уедете за границу только через мой труп! — твердо пообещал Демьян Савельевич.
Как в воду смотрел. Демьян Савельевич вскоре умер, и мне дали разрешение на выезд.
Глава 11
КОНЕЦ ИМПЕРИИ
Русская революция кончилась, давно уже перешла в гнилостный процесс, в анархизацию общества, в разложение.
Николай Бердяев
ГОРБИ В ОПАСНОСТИ
В воскресенье 18 августа 1991 года в моей квартире раздался телефонный звонок. Я жил тогда в Лондоне, где после ухода с Би-би-си работал менеджером в одной британской компании. За судьбу России я уже не очень волновался. Страна приняла, по крайней мере — в декларациях, западные ценности, провозгласила уважение к правам личности, политзаключенных всех освободили, желающим уехать дали визы, появились первые ростки демократии. В тот момент я никак не мог себе представить, что по Центральному телевидению будут показывать "Лебединое озеро".
…Звонил старый знакомый, чиновник из Вашингтона.
— Ты ничего не слышал о Горби? Наши ребята говорят, что у его дачи в Форосе происходят какие-то непонятные вещи. В госдепе ходят слухи, что Горби может быть в опасности.
Я ничего не знал. Перезвонил в Москву людям, которые обычно были хорошо осведомлены о закулисной политической жизни страны.
— Мы слышали о каких-то маневрах военных кораблей в Крыму, но, скорее всего, это обычные учения, — сказал один из моих источников.
Много позже стало известно, что уже ночью военные корабли блокировали подступы к Форосу, а днем по распоряжению председателя КГБ Крючкова были приведены в повышенную готовность специальные подразделения КГБ и МВД.
Откуда американцы знали, что вокруг дачи Горбачева происходит что-то подозрительное? Наверное, засекли движение тех военных кораблей через спутники.
ДРОЖАЩИЕ РУКИ ЯНАЕВА
На следующий день погода в Лондоне выдалась чудная. Пригревало августовское солнце, на небе — ни тучки. Пульсирующий, нарядный город жил своим энергичным, суетливым ритмом. Спешащие люди. Деловые лица. Серые костюмы. Стильные женщины. Беспечные туристы. Блещущие витрины. В воздухе легкое дыхание свободы.
В то же самое время в Москве диктор советского телевидения надломившимся, траурным голосом зачитывал указ вице-президента СССР Геннадия Янаева:
"В связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Горбачевым Михаилом Сергеевичем своих обязанностей Президента СССР на основании статьи 127-7 Конституции СССР вступил в исполнение обязанностей Президента СССР 19 августа 1991 года".
Далее диктор огласил "Заявление советского руководства":
"…идя навстречу требованиям широких слоев населения о необходимости принятия самых решительных мер по предотвращению сползания общества к общенациональной катастрофе, обеспечения законности и порядка, ввести чрезвычайное положение в отдельных местностях СССР на срок 6 месяцев с 4 часов по московскому времени 19 августа 1991 года… Для управления страной и эффективного осуществления чрезвычайного положения образовать Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП СССР) в следующем составе: Бакланов О.Д. - первый заместитель председателя Совета обороны СССР, Крючков В.А. - председатель КГБ СССР, Павлов В.С. премьер-министр СССР, Пуго Б.К. - министр внутренних дел СССР, Стародубцев В.А. - председатель крестьянского союза СССР, Тизяков А.И. - президент ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР, Язов Д.Т. - министр обороны СССР, Янаев Г.И. - и.о. Президента СССР".
Потом была пресс-конференция ГКЧП.
Запомнились патологически дрожащие руки "президента" Янаева и его глаза. Глаза забитого, загнанного зверя. Или очень слабого и очень пьющего человека. Что случилось с Россией? Даже приличные "лжедимитрии" перевелись.
А по Москве шла военная техника.
Танки и БТРы с грохотом неслись по столице и занимали позиции на центральных улицах и площадях, у правительственных зданий, у ЦК КПСС, типографий, редакций газет, крупных предприятий.
Были составлены списки людей, подлежащих "оперативному интернированию", то есть немедленному аресту. Этот черный список возглавлял президент России Борис Ельцин.
Мир замер в ожидании и страхе.
Полной ясности о том, что же на самом деле происходило и какова была действительная роль Горбачева, нет до сих пор.
Много лет спустя помощник генсека Валерий Болдин, посетивший в дни путча своего шефа в Форосе вместе с другими заговорщиками, вспоминал:
"…пошел спокойный и деловой разговор. Михаил Сергеевич деловито говорил о том, как нужно решать предлагаемые вопросы… Пожимая на прощанье руки, добавляет: "Черт с вами, действуйте…"
Это книга — уникальный документ эпохи, фрагмент истории сопротивления коммунизму. Известные диссиденты (ученые, писатели, журналисты, раввин, христианский активист, бывший сотрудник КГБ) рассказывают журналисту Владимиру Пимонову о своей судьбе, аресте, жизни в ГУЛАГе, об ужасах лагерей и психотюрем совсем недавнего прошлого и о том, сбылась ли в сегодняшней России их мечта о демократии, в борьбе за которую они пожертвовали своей свободой. Сборник открывают впервые публикуемые высказывания академика Андрея Сахарова в день освобождения из ссылки.
История науки и техники тюменского края и черты биографий замечательных инженеров и ученых, создавших своими научно-техническими достижениями всероссийский и мировой авторитет Тобольской губернии в минувшие столетия, мало известны широкому кругу современных читателей, особенно молодых. В книге рассказывается о наших земляках: строителях речных кораблей; электриках и механиках, заложивших в Сибири электростанции и водокачки; о создателях атомных ледоколов и первой атомной электростанции в Обнинске; самолетостроителях, впервые в мире построивших в Тюмени в годы войны «летающие» танки и реактивные истребители.
Тюмени – первому русскому городу в Сибири – исполнилось 425 лет. Сегодня в нем более семисот улиц, и у каждой, как у всякого человека, свое имя, своя судьба, своя тайна. Этих тайн за четыре с четвертью столетия накопилось немало. Адресована читателю, интересующемуся историей края.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Обозреватель газеты «Московский комсомолец» Александр Хинштейн — один из самых известных журналистов современности. Его статьи никогда не проходят незамеченными. То, о чем в них рассказывается, всегда задевает за живое как читателей, так и тех, о ком он пишет. Мы предлагаем вашему вниманию первую книгу талантливого журналиста — своеобразную хронику коррупции, убийств, правового беспредела. Герои публикаций Александра Хинштейна по сей день живут рядом с нами. Оглянитесь: наверняка вы их хорошо знаете. Подлинные имена, реальные события — где правда, где вымысел?