Русский Париж - [46]
Как отмечал Михайловский-Данилевский, Александр I «…устранял Себя однакож от дел частных людей и велел Графу Нессельроде известить подавших Ему во множестве прошения, что, находясь во Франции для водворения мира и счастья, Его Величество поставил Себе долгом не вступаться в дела судебные и исполнение законов, и потому приглашал просителей обращаться к Временному Правительству или тем присутственным местам, суждению коих подлежали дела их».
Император Александр I требовал от приближенных как можно быстрее восстановить в Париже мирную жизнь, «вернуть город в спокойное русло».
В столице были назначены четыре коменданта, представители от союзников России — Австрии, Пруссии, и от Франции. Генерал-губернатором стал приближенный Александра I барон Сакен.
Боевой генерал и царедворец оказался не только хорошим воином, но и расторопным администратором. Соблюдение порядка в Париже, работа учреждений и предприятий, взаимоотношения между представителями союзнических войск, обеспечение города питанием и медикаментами — все это находилось под контролем генерал-губернатора.
О результатах деятельности Сакена на новом посту Михайловский-Данилевский писал: «Со второго дня занятия Парижа, в театрах начались представления, почты восприяли свое действие и разослали по принадлежности сотни тысяч писем, назначенных за границу, а также привезенных из чужих краев и три года задержанных в почтовом управлении. Отворили городские ворота, позволили всем… выезжать из города, обезопасили дороги в окрестностях столицы, и банк по-прежнему стал производить платеж государственного дома и выдачу пенсионов. Словом, приняты были все меры к восстановлению общего спокойствия; даже приглашали жителей приносить жалобы…».
Вряд ли догадывался император Александр I, что те, кто восторженно встречал русскую армию весной 1814 года на улицах Парижа, будут рвать и топтать его портреты, когда Наполеон покинет остров Эльбу и попытается вернуть власть во Франции.
Говорят, испытание лестью и славой не выдерживают даже самые опытные политики и полководцы.
Как отмечали современники в Европе, в 1814 году на Александра I обрушился поток восхваления. Усердствовали в этом и соотечественники, и иностранцы. Кто-то из них твердо верил в величие русского императора, кто-то лукавил.
Мог ли преданный государю генерал Михайловский-Данилевский быть объективным в оценке деяний и поступков Александра I? В воспоминаниях приближенного к царю генерала много восторженных слов в адрес обожаемого монарха, но нет подтасовок исторических фактов.
О днях самого массового появления русских во французской столице Михайловский-Данилевский писал:
«Никто не мог вообразить, что с Парижем поступят столь снисходительно, великодушно. Нанесенные Французами каждой из Союзных Держав обиды были столь чувствительны и свежи в памяти, а поведение их в завоеванных Наполеоном столицах столь оскорбительно, что всякое мщение с нашей стороны могло являться извинительным и естественным.
Такое милосердие имело главною причиною высокий образ мыслей Императора Александра».
В 1814–1815 годах во Франции русский государь нередко повторял:
«Человек, называвшийся моим союзником, напал на мое государство несправедливым образом. Я вынужден был вести войну с ним, но воюю не с Франциею… Я друг Французов».
Недоброжелатели утверждали, что Александр I желал прослыть в мире «наиблагороднейшим монархом», оттого и принимал решения, способствующие его славе и популярности.
Конечно, ему льстили прозвища «Освободитель Европы», «Рыцарь Мира», «Отец нового мироустройства», но они не позволяли русскому царю почивать на лаврах.
После разгрома вторгшихся в Россию наполеоновских полчищ Александр I возглавил межгосударственную военную коалицию против бонапартовской Франции. Он вошел в Париж победителем и реставрировал династию Бурбонов.
В 1814–1815 годах при его активном участии проходил Венский конгресс, на который собрались все европейские государства кроме Турции. Тон на этом международном форуме задавали главные союзники: Россия, Австрия, Англия и Пруссия.
Три главные задачи решались на Венском конгрессе: создание надежных гарантий против возвращения бонапартистского режима во Франции; восстановление прежних королевских династий в странах, ранее захваченных Наполеоном; удовлетворение территориальных притязаний России, Англии, Австрии и Пруссии.
В те годы император Александр I стал самым популярным человеком Европы. В честь него называли новорожденных. О нем слагались песни, стихи, поэмы. В 1813–1815 годах практически ни один номер европейской газеты не обходился без упоминания русского императора.
Некоторые исследователи полагают, что столь громкая слава вскружила голову Александру I, заглушила голоса разумной критики и повлекла за собой серьезные политические ошибки и просчеты.
Говорят, тяжкий грех, совершенный много лет назад, уже не даст человеку как следует наслаждаться триумфом, радоваться своим победам. Он всегда будет являться источником недобрых предчувствий и опасений.
