Русский орден внутри КПСС. Помощник М. А. Суслова вспоминает - [53]

Жданова не коснулась благодать. Он позорно упрекал великую поэтессу Анну Ахматову, что она блудливая кающаяся монашенка. Из Савла не вышел Павел. Но Жданов был слишком русским, чтобы не придти рано или поздно к Богу. Именно рукой Жданова были вычеркнуты из Постановления ЦК ВКП(б) от 7 сентября 1944 года «Об организации научно-просветительной пропаганды» сатанинские призывы к «решительной борьбе за преодоление религиозных пережитков» и к «бескомпромиссному наступлению на реакционную поповщину». Вычеркивал он сатанизмы из идеологических партдокументов и дальше.

В 1947-м году Берия подложил под Жданова своего ставленника Суслова. Суслова взяли секретарем по международным делам. Но почти сразу же именно ему по инициативе Берии поручили подготовить Постановление ВКП(б) «О задачах антирелигиозной, атеистической пропаганды в новых условиях». В полном соответствии с богоборческой традицией 20-30-х годов Суслов тут же опять предложил придать антирелигиозной пропаганде «наступательный» и «решительный» вид, чтобы «обеспечить скорейший переход от социализма к коммунизму». Но случилась накладка. Жданов наотрез отказался подержать это Постановление, считая его «мракобесием». Оно зависло, и так и не было принято — редчайший случай в практике ЦК.

Дальше, больше. Сталин, накручиваемый «дружками» Берией и Хрущевым, поверил, что внутри партии образовалась сильная теневая «русская партия», возглавляемая Ждановым и Вознесенским и базирующаяся преимущественно на ленинградских кадрах. Ему нашептывались имена А.А. Кузнецова, П.С. Попкова, М.И. Родионова, Е.Н. Капустина, П.Г. Лазутина, которые якобы должны стать опорой рвущихся к «русской власти» Жданова и Вознесенского. Хрущев будто бы для достоверности добавлял, что, мол, и его склоняли, но он не клюнул. Оба дружка тогда находились у Сталина несколько в опале. Берию Сталин в это время уже даже отодвинул от курирования госбезопасности. Министр госбезопасности В.С. Абакумов был Сталиным лично настолько обласкан, что хвастался тем, что шьет себе френчи из одного со Сталиным отреза. А куратором госбезопасности стал переведенный из Ленинграда новый секретарь ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецов. Вот оба дружка Берия и Хрущев и хотели вылезть опалы на лукавом «сигнале». Во всяком случае, совершенно достоверно, что «ленинградское дело русской партии» вызрело не в недрах госбезопасности, а было неожиданно спущено в следственную часть по особо важным делам из Политбюро (то есть от Сталина) с уже готовой резолюцией: «намерение превратить ленинградскую парторганизацию в опору для борьбы с ЦК». Остальное предлагалось дорисовать в ГБ до расстрела. Ни начальник Ленинградского управления МГБ Курбаткин (он был тут же арестован), ни Абакумов, ни его шеф Кузнецов, ни даже Жданов к такому изуверскому сталинскому ходу готовы не были. И Жданов встал на дыбы. Сильно перенервничал и умер. Он умер своей смертью, что бьуто удивительно для крупного большевика в сталинскую эпоху. Поэтому было столько домыслов и сплетен, что его убрали.

Сразу же со смертью Жданова началось физическое уничтожение «русской партии» — было таки раскручено «ленинградское дело» Кузнецова-Родионова-Попкова-Капустина-Лазутина, по которому было расстреляно Великим Кавказцем Сталиным 2000 русских патриотов-державников. В том числе и недавний любимец академик Вознесенский.

Мне пришлось после смерти Сталина общаться с некоторыми высокопоставленными чекистами, ведшими то дело. Они сходились на таком же мнении. Во всяком случае, именно так лечили свою русскую совесть. Потому что другого ничего за массово расстрелянной «русской партией» не было. Русские единственно, что хотели, — уравнения в правах, потому что собственный ЦК и своя компартия, и своя столица были во всех союзных республиках, у всех националов, которые таким образом защищали свои интересы. А защитить русских было некому и негде. Даже собраться русским и поговорить о своих национальных интересах негде было. То есть продолжалась ленинская политика делать из русского народа бесправную «дойную корову». Именно русские области (особенно Нечерноземье) оставались самыми нищими, вымирающими в сталинском советском государстве. Нет, русских Сталин, в отличие от Ленина, никогда не унижал и не оскорблял. Но русских как голодную «дойную корову» таки держал. В этом тоже была правда, о которой и хотела сказать «русская партия». Правда, которую докладывали Вождю Жданов и Вознесенский, но которую не захотел выслушать, расстреляв «ленинградцев», Великий Кавказец.

Точка в «ленинградском деле» была поставлена расстрелом Абакумова. Его обвинили в том, что он «всячески препятствовал ведению следствия, как по «ленинградскому делу», так и по «делу врачей»», «подозрительно настойчиво» (??) требовал от следователей вещественных доказательств, а не шапочного политического обвинения. Вообще с Абакумовым до сих пор многое не ясно. Одни считают его страшным палачом, работавшим в «белых перчатках» (Бобков). Но не потому ли тезис о «белых перчатках», что больше ничего конкретного пришить Абакумову оказалось невозможно? Абакумов был сыном диакона. Дома держал иконы. При нем не было заведено ни одного дела против священников. Все его бывшие сослуживцы (а я уже говорил, что еще застал многих из них) отмечали, что он был демократичен, доступен, мог совершенно неожиданно заглянуть к рядовому сотруднику, посмотреть, как тот ведет дело, и во всех приказах красной нитью у него проходило, что сотрудникам безопасности необходимо строго соблюдать законность, а не бездумно наклеивать ярлыки «врагов народа». И ведь это Абакумов «саботировал»(?) подсказывавшееся Берией «профилактическое» внесение в расстрельные списки поголовно почти всей ленинградской партийной организации и массовое выселение русских людей из Ленинграда, как в тридцатые годы после убийства С.М. Кирова. Это Абакумов в «деле врачей» сразу взял под сомнение работу афериста-следователя Рюмина, выбившего из обезумевшего от побоев Этингера показание, будто бы группа еврейских врачей подготовила физическое уничтожение руководителей партии и правительства. И отстранил Рюмина (обратившегося потом к Берии) от работы.