Русский орден внутри КПСС. Помощник М. А. Суслова вспоминает - [34]
Особо популярны в Собрании были русские мыслители К.Н. Леонтьев, М.В. Юзефович и В.В. Розанов, а больше всех Иоанн Кронштадтский. Прославляли Святую Соборную Русь! и черной тенью за всеми полемиками стояло русско-еврейское противостояние. Вопрос обычно ставился цивилизованно: «возбудить энергию евреев в деле скорейшего переселения в собственное царство и обзаведение собственным хозяйством». Но в брошюрах для простонародья не церемонились: «Жидов надо поставить в такие условия, чтобы они постоянно вымирали». Конечно, это был перегиб.
Вопреки сложившимся стереотипам, основанным на незнании фактов, славянофильство для Собрания и Союза однако не стало только классическим незыблемым наследием, на которое все опирались идейно. Но оно и теоретически развивалось, вступало в самые острые и злободневные ученые полемики. Гучков вспоминает секцию Русского Собрания, возглавляемую Новоселовым, и состоявшую из сторонников церковного собора, которые были тесно связаны с высшим духовенством. Именно в этой секции была подготовлена написанная Новоселовым жесткая полемическая брошюра «Григорий Распутин и мистическое распутство», опубликованная затем в газете «Голос Москвы», основанной Гучковым. Московский генерал-губернатор Гершельман газету приостановил в виде кары на семь дней. Но идеологическая почва для уничтожения Распутина была именно так подготовлена. Вот так умно тогда работали идеологи Русской Идеи. Вот так направляли того же неистового Пуришкевича.
«Правозащитная» деятельность «русских собраний» сначала повсеместно носила лишь исключительно интеллектуальный характер. Но с основанием Союза Русского Народа носить на груди «Конька-скакунка», так в народе прозвали значок Союза Русского Народа, изображавший Георгия Победоносца, и черно-злато-белую ленту уже считалось высшим русским шиком равно и для извозчика и для его седока дворянина или интеллигента. Вопреки формальному запрету для армии и чиновничества вступать в какие-либо партии, можно было увидеть с «коньком-скакунком» на мундире равно солдата и офицера, мелкого чиновника и даже иного губернатора, желавшего продемонстрировать, что он русский по убеждениям. Первоприсутствующий член Святейшего Синода митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний попытался запретить священникам вступать в «черные сотни». Но Союз Русского Народа опубликовал открытое письмо, потребовав от главы Синода либо встать на сторону Союза Русского Народа, либо уйти со своего поста. На съезде союза после этого письма произошло публичное лобзание митрополита Антония с главой СРН А.И. Дубровиным, и всему русскому православному духовенству было дано от Святейшего Синода открытое и официальное разрешение и благословение на безбоязненное служение в составе Союза Русского Народа. Священники тоже стали ходить с «Коньком-скакунком» и черно-злато-белой лентой на облачении. Корреспондент английской газеты «Дейли Телеграф» (№ 251 за 1907 г.) описывает, что скромный значок Союза Русского Народа на черно-златобелой ленточке любил носить, вместо орденов и парадных лент, сам Государь.
Откуда вдруг у русских людей появилась такая необходимость в публичной демонстрации своих взглядов? Дело в том, что и евреи держались настолько вызывающе, 4jo довольно массово, разве что кроме маскировавшихся революционеров-террористов, нахально ходили в иудейских ермолках. «Нацепить Конька-скакунка» стало самой простой формой общественного негодования на засилье «ермолки».
Но «Коньком-скакунком» дело не ограничивалось. Началось всеобщее русское увлечение православной и собственно черносотенной символикой. Черносотенные отделы в провинции столь активно выписывали из столицы черно-злато-белые знамена, иконы и хоругви, черно-злато-белые ленты для своих собраний, что возник даже целый промысел. Головную хоругвь изготовили по специальному эскизу великого русского художника В.М. Васнецова. Знамена были нередко металлические с эмалью и позолоченными древками, но чаще из бархата и атласа. Значки были золотые, серебряные и простые латунные.
Нацепят на грудь значок или черно-злато-белую ленту и ищут сцепиться с «черной ермолкой» в жарком споре. Сцеплялись и на собраниях и в газетах. Публицисты старой России в высказываниях лупили в лоб: «еврейский народ признает себя удовлетворенным лишь тогда, когда утвердится на Руси не равноправность, а полное его господство» (брошюра «Еврейский вопрос в печати и в жизни», — Киев, 1904 г.). А вот цитата, из газеты «Русское Знамя» (официального органа Союза Русского Народа) за 19 июля 1907 г., отражающая тогдашние повсеместные настроения: «Что нас ждет? По-видимому, будет существовать русское государство, но только по-видимому, а на самом деле государство будет еврейским. Русские же люди будут нести в нем самую тяжелую долю, будут его рабочей силой, будут обрабатывать землю (каждый поровну, земля общая), будут сохнуть на фабриках у станков (фабрики — собственность рабочего класса, от имени которого будут править евреи), будут защищать границы еврейского государства (нового иудейского Хазарского Каганата) от нынешних врагов, будут усмирять внутренних врагов (остатки русского национального самосознания), и евреи повсюду будут господами, помещиками, господствующим классом, хозяевами финансового и материального благополучия страны». Теперь понятно, почему, захватив власть в 1917-м, еврейская верхушка большевистской партии сразу упрятала все материалы о Союзе Русского Народа в спецхран?
Автор книги, в брежневские времена входивший в партийную номенклатуру, рассказывает о деятельности внутри КПСС группы русских патриотов, которые боролись с антигосударственными элементами в партийном аппарате. Последние уже тогда готовили ползучий переворот, позже получивший название «перестройка».Не вина, а беда русской «партийной разведки» в том, что у неё не хватило сил для борьбы с внутренними врагами СССР, облечёнными высокими полномочиями…
Положение советских евреев в брежневскую эпоху до сих пор вызывает горячие споры между историками. Одни считают, что в этот период евреи постепенно заняли господствующее положение в важнейших сферах государственной жизни; другие историки утверждают, что евреи, напротив, были гонимы и ущемлены в своих правах.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».