Русский орден внутри КПСС. Помощник М. А. Суслова вспоминает - [151]
4 октября 1994 года все утро операторы западных телеканалов расставляли свои камеры на крышах и на балконах прилегающих к Белому Дому зданий. Телесеть CNN наладила прямую трансляцию картинки Верховного Совета России на весь мир. Запад был предупрежден и жадно готовился смотреть черный театр абсурда из варварской России.
На мост через Москва-реку выползли танки. Жерла разворачивались, целясь прямой наводкой бить по Дому Советов.
На баррикады перед Домом Советов вышел весь в черном православный исихаст Отец Виктор. Он воздел руки к Господу, потрясая большим золотым православным крестом. Очередь из БТР сняла священника. Он замертво упал, заливаясь кровью.
Раздел пятый. Размышление на руинах русско-еврейской империи
(1993–2005)
13 ноября 1993 года над Красной Пресней многие люди были свидетелями видения в небесах образа Пресвятой Богородицы. Мы пришли на руины сгоревшего Дома Советов на «сороковины» — скорбно почтить память наших погибших. Наше настроение тогда лучше всех выразил «поэт-однополчанин» Валерий Хатюшин:
Большая кровь все-таки пролилась. Наша русская. «Их» в августе 1991-го погибло трое, да и то по дурости — сами влезли под бронетранспортер. Они «реваншировались» двумя тысячами расстрелянных «наших» — и совсем молодых, и седовласых фронтовиков. В тысячу раз! Вот вам соотношение жертв на внутренней «русско-иудейской войне».
— Как же все-таки до крови дошло? — думал я 13 ноября 1993-го на руинах Дома Советов. — и вывод мой был страшный. Нас подставили. А мы подставились.
Сразу после иудейской Второй Октябрьской революции (государственного переворота октября 1993 года) мы оказались в новой реальности. Ельцин, — чего мы и добивались своими действиями вокруг Верховного Совета и при штурме Останкинского Тель-Авива! — оказался в положении оккупанта. Его песенка, как узурпатора, морально была спета. Падение возникшего оккупационного режима было неизбежно.
Тогда, пытаясь спасти свою шкуру, узурпатор-расстрельщик Ельцин объявил о выборах в якобы возрождаемую им российскую Государственную Думу (реверанс русским — до этого Дума знаково была только у нас в «Славянском Соборе»). И одновременно (sic!) на тех же выборах — о всенародном референдуме по утверждению придуманной им под себя авторитарной Конституции с огромными правами у президента и мизерными у Думы. Конституции, сочиненной ему услужливыми Шейнисом, недавним лаборантом МГУ Шахраем и юристом Яковлевым, другим «Яковлевым», но из одного гнезда.
Ясно было, что выборы фальсифицируют, что Ельцину нужна только явка. Все патриоты решили бойкотировать выборы. Бойкотировать «оккупационный» референдум. Недовольство среди населения было массовым, и у Ельцина практически не было шансов набрать 50 % явки на референдум. Пустые избирательные участки не скроешь никакой фальсификацией. Оккупационный режим (а в такой превратился режим Ельцина после расстрела законного парламента) неминуемо бы пал. Упал бы с политической арены, как прогнивший плод.
Но у оккупационного режима нашелся свой коллаборационист.
1. «Национал-большевик», который нас предает
«Собиратель мертвых душ» (на большее он оказался совершенно не способен) Чичиков-Зюганов бросил вызов всем патриотам и принял предательское решение участвовать в выборах со своей КПРФ (напомню, не имевшей до этого ни одного мандата в Верховном Совете).
Коллаборационист мотивировал свое решение тем, что, мол, иначе Ельцин сам уйдет, страна останется вообще без власти, и неминуемо вспыхнет гражданская война. А, мол, он, Зюганов, не хочет кровавых жертв, и поэтому он и решился сотрудничать с оккупационной властью. «Да, я коллаборационист! но ради того, чтобы не было крови!» — красиво сказано.
Мы были в шоке. Мы долго митинговали, осуждали Зюганова. Но многие среди нас еще прятали партбилеты КПСС в тайниках. Как пойти на открытую войну — да не с Зюгановым, а с КПРФ — с «национал-большевиками», к которым сердцем прикипели? Ведь коллаборационист прикрывался щитом национал-большевизма» — Коммунистической партии Российской Федерации, которой мы так добивались (я сам со всеми своими друзьями в Ленинград на ее первый, непризнанный, «зачаточный» съезд ездил и ее первые документы писал!) и которую Зюганов теперь по нашему головотяпству возглавлял?
Автор книги, в брежневские времена входивший в партийную номенклатуру, рассказывает о деятельности внутри КПСС группы русских патриотов, которые боролись с антигосударственными элементами в партийном аппарате. Последние уже тогда готовили ползучий переворот, позже получивший название «перестройка».Не вина, а беда русской «партийной разведки» в том, что у неё не хватило сил для борьбы с внутренними врагами СССР, облечёнными высокими полномочиями…
Положение советских евреев в брежневскую эпоху до сих пор вызывает горячие споры между историками. Одни считают, что в этот период евреи постепенно заняли господствующее положение в важнейших сферах государственной жизни; другие историки утверждают, что евреи, напротив, были гонимы и ущемлены в своих правах.
Книга содержит краткое обобщение трудов известных гидротехников России и собственных изданий автора. Изложен перечень документов по расчету и строительству земляных плотин, в том числе возведения сухим способом и намывом. По ней удобно произвести квалифицированное проектирование и строительство земляных плотин, не прибегая к помощи специализированных организаций. Книгу можно использовать для обучения техников и инженеров в неспециализированных институтах.
В первых числах мая 2015 года «Букник» задал своим читателям вопрос: «Что у вас дома рассказывали о войне?». Сборник «Лишь бы жить» включает в себя более двухсот ответов, помогающих увидеть, как люди в течение семидесяти лет говорили о войне с близкими. Или не говорили — молчали, плакали, кричали в ответ на расспросы, отвечали, что рассказывать нечего.
В книге кандидата исторических наук А. П. Фетисова рассказывается о последнем этапе Гражданской войны на Крайнем Северо-Востоке и об окончательном освобождении Охотского побережья от белогвардейцев. В отличие от предыдущих публикаций на эту тему в книге впервые подробно говорится об участии в разгроме «Сибирской дружины» генерала Пепеляева моряков Тихоокеанского флота.
Мир XX века и, в определенной мере, сегодняшний мир — порождение Первой мировой войны, ее нечеловеческого напряжения, ее итогов, которые тогда казались немыслимыми огромному большинству тех, кто был современником и участником событий первых военных месяцев. Один из этих очевидцев — автор дневника, казачий офицер, у которого хватало сил вести повседневные записи в боевой обстановке и который проявил недюжинную гражданскую смелость, опубликовав эти записи в тяжелый для России и русской армии 1915 год. Достоинства дневника неоспоримы.
Проходят годы, забываются события. А между тем это наша история. Желая сохранить ее, издательство «Третья волна» и задумала выпускать библиотеку воспоминаний. В первом выпуске своими воспоминаниями делится сам автор проекта — поэт, художественный критик, издатель Александр Глезер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.