Русский офицерский корпус - [42]

Производство в офицеры осуществлялось на вакансии путем баллотировки — выборами всего офицерского состава полка. К третьему десятилетию XVIII в. была окончательно установлена Табелью о рангах определенная система офицерских чинов, пусть и не вполне совершенная, но в общем обеспечивавшая потребности воинской иерархии и в основном тождественная системам офицерских чинов других европейских государств. Однако порядок чинопроизводства еще окончательно не устоялся и менялся довольно часто, колеблясь между принципом баллотировки и производства по старшинству (т.е. в зависимости от длительности срока службы в предыдущем чине). К тому же порядок чинопроизводства был лишен внутреннего единства, поскольку при производстве в некоторые чины (первый обер–офицерский и первый штаб–офицерский) практиковалась баллотировка, а в другие — принцип старшинства. В этом находил свое выражение характер самого исторического периода, когда после мощной перетряски российской жизни и устройстве ее на иных основаниях шел поиск путей совершенствования новых организационных форм.

Поскольку убыль офицеров в то время была, как уже говорилось, сравнительно небольшой и вакансий открывалось не так много, продвижение по службе в мирное время шло довольно медленно. Как правило, прослужив всю жизнь, офицер не достигал штаб–офицерских чинов (особенно, если он начинал солдатскую службу не в гвардии). Учитывая малое число штаб–офицерских должностей, чин майора считался уже весьма значительным.

Период, ограниченный рамками второй половины XVIII — первой половины XIX столетия, был, пожалуй, самым блестящим в российской истории. Почти непрерывные замечательные победы русского оружия доставили России первенствующее положение среди европейских держав. Это столетие стало и своего рода классическим периодом в истории русского офицерства. Не случайно сформировавшиеся в основном к 60–м гг. XVIII в. принципы организации офицерского корпуса не менялись в основных своих чертах очень долго — вплоть до 60–70–х гг. следующего столетия (когда кардинальные сдвиги в жизни всего российского общества неизбежно повлекли за собой и соответствующие изменения в воинской сфере). Это говорит о том, что в то время были найдены оптимальные и отвечающие потребностям обстановки формы устройства офицерской службы.

Увеличившийся офицерский корпус (за столетие его численность возросла в 3 раза — от примерно 10 тыс. в середине XVIII в. до 25–30 тыс. к середине XIX в.) обновлялся к тому же очень интенсивно. После знаменитого указа о вольности дворянства абсолютно преобладающей причиной убыли офицеров стала отставка (офицер имел право на нее в любое время). 'Понятно, что по сравнению с предшествующим периодом обязательной службы и последующим периодом, когда служба превратилась в единственный источник средств существования для подавляющего большинства офицеров, это время отличалось необычайно большой сменой состава офицерского корпуса. Через его ряды прошли тогда многие десятки, если не сотни тысяч людей.

С 60–х гг. XVIII в. установилась и существовала, принципиально не меняясь в течение всего этого периода, система производства в офицеры через определенное время службы в нижних чинах — в зависимости от происхождения от 3 до 12 лет (общеобразовательный и культурный уровень в то время практически полностью определялся происхождением); в самом начале XIX в. этот порядок был дополнен прямыми внесословными льготами по образованию. Основная часть офицеров (процент их постоянно увеличивался) поступала из военно–учебных заведений. Прием на службу офицеров из иностранных армий резко сократился и, за исключением особых случаев (например, после французской революции), перестал быть сколько–нибудь заметным явлением.

В течение всего этого периода в сфере офицерского чинопроизводства действовал устоявшийся порядок повышения в чинах на открывшиеся вакансии по старшинству состояния в предыдущем чине в сочетании с производством особо отличившихся по службе офицеров вне очереди — за отличие. Такой порядок в общем позволял, с одной стороны, избегать крайнего произвола в продвижении по службе, давая каждому офицеру определенные гарантии повышения (по крайней мере, в зависимости от ситуации с убылью офицеров в своей части), а с другой — открывал возможность поощрять наиболее способных. Система офицерских чинов в то время приобрела более стройный, единообразный и приспособленный к реальным потребностям воинской иерархии вид. Число ступеней несколько сократилось (особенно на флоте). Чины офицеров иррегулярных войск были приравнены к армейским и окончательно пошли в общую систему.

Состав офицерства в это время заметно изменился. Если раньше преобладающим (и практически единственным) типом офицера был человек, служивший всю жизнь и соответственно ориентированный, то теперь наряду с ним типичной фигурой стал молодой чело–нек, служащий не по необходимости, а из чести и уходящий в отставку в обер–офицерских чинах после нескольких лет службы. Вследствие постоянных войн продвижение по службе шло в целом достаточно быстро, офицерский состав заметно помолодел, и довольно часто первые штаб–офицерские чины человек получал после 6–7 лет службы, в возрасте 25–26 лет. Вполне обычным явлением было производство в полковники и даже в генералы офицеров, которым не исполнилось и 30 лет. Благодаря постоянному обновлению корпус офицеров в это время играл наиболее заметную роль в русском обществе. Практически в любой культурной семье кто–либо из ее членов служил офицером, и вообще доля лиц, когда–либо имевших офицерские чины, среди образованной части населения страны была тогда наивысшей. Не случайно именно этому периоду мы обязаны тому образу офицера, который сложился в рус–с кой классической литературе.