Русский офицерский корпус - [31]

К началу XIX в. сохранялись основные правила, касающиеся принятия на службу офицеров иностранных армий и сложившиеся при Екатерине II. Прием этих офицеров осуществлялся с понижением на один чин (кроме прапорщиков), и исключения делались не иначе как каждый раз по особым Высочайшим повелениям. Наибольшее число из принятых составляли французы (в основном эмигранты).

Однако в ряде случаев в приеме им отказывали. Например, в 1807 г. было отказано одному дезертировавшему из французской армии поручику «во уважении учиненного им поступка» — имелось в виду, что человек, изменивший своему знамени, ненадежен и для чужого{88} (совсем другое отношение было к французским роялистам, с самого начала враждебно относившимся к наполеоновскому режиму по идейным соображениям; на русской службе состоял целый корпус французских эмигрантов под началом принца Конде). С 1815 г., впрочем, при приеме иностранных офицеров было предписано «иметь более осмотрительности». В 1850 г. на русскую службу приняли офицеров молдавской и валахской милиции с понижением на два чина (кроме прапорщиков).

В 1844 г. решено иностранных офицеров, однажды уволенных с русской службы, более на нее не принимать. После 1815 г. случаев приема иностранных офицеров на русскую службу было вообще очень немного, подобные ходатайства рассматривались очень осторожно, т. к. среди подававших их лиц оказывалось немало авантюристов, представлявших подложные документы. Во время войны 1853–1856 гг. в русской армии служили добровольцы из нейтральных стран, носившие офицерские чины «зауряд». По окончании войны им было разрешено поступать на русскую службу с понижением на два чина: зауряд–поручикам — прапорщиками и т. д. В 1890 г. все законоположения о приеме на русскую службу офицеров иностранных армий были отменены.

Переименование из гражданских чинов

В очень небольшой степени офицерский корпус пополнялся за счет гражданских чиновников (в том числе и военного ведомства). Чиновники недворянского происхождения могли переименовываться в офицерские чины только с особого Высочайшего разрешения (ибо любой офицерский чин до 1845 г. давал потомственное дворянство). Относительно дворян манифест 18 февраля 1762 г. устанавливал, что отставные офицеры, находившиеся на гражданской службе, могут быть снова приняты на военную в тех офицерских чинах, которые соответствовали по классу полученным ими к тому времени гражданским, но старшинство их в этом чине должно считаться младшим, чем их сверстников, остававшихся на военной службе. Но в XVIII — начале XIX в. военные чиновники за отличие (и в мирное время, и за военные заслуги) могли производиться в офицерские чины, в том числе и генеральские. Известен целый ряд таких случаев, но массового характера это явление не имело. Во второй половине XIX в. число переименований в офицеры из гражданских чинов составляло от единиц до нескольких десятков случаев в год.

Чинопроизводство офицеров

С созданием регулярной армии функции аттестации и чинопроизводства офицеров, выполняемые ранее Иноземским приказом, перешли к Военному приказу. Права по чинопроизводству офицеров принадлежали ему в той же мере, как и по производству в первый офицерский чин. Однако в годы Северной войны все чаще стало практиковаться производство офицеров в следующие чины военными властями в действующей армии, а затем — и губернскими (в отношении офицеров гарнизонных полков). В этих случаях Военный приказ все равно должен был санкционировать производство. В целом это вело к снижению общего уровня квалификации офицерского корпуса. Если, однако, производство в обер–офицерские чины на практике происходило порой без санкции Военного приказа, то в отношении штаб–офицерских должностей он сохранял свои полномочия в полном объеме. Генеральские чины присваивались непосредственно царем (хотя в общем порядке дела об этом проходили через Военный приказ).

В основе чинопроизводства офицеров при Петре I лежал принцип личных заслуг, что было юридически закреплено в указе от 1 января 1719 г. «О производстве в воинские чины и о замещении ваканций». По–прежнему требовалось «чрез чин никого не жаловать, но порядком чин от чину возводить». В 1720 г. Петр издал еще один указ о чинопроизводстве, написанный им собственноручно: «О вредности для государственного интереса порядка повышения по старшинству в службе и о неприменении его в России». В указе пересказывалась в назидание всем служащим история, произведшая на Петра глубокое впечатление. О том, как один из боцманов английского флота, произведенный королевой Анной в капитаны за подвиг при спасении горящего корабля, отказался от производства и «просил токмо жалованья, объявляя, что ему того не снесть, а когда не снесет, то ни капитан, ни боцман будет». Производство в старшие офицерские чины, по мысли Петра, должно быть обусловлено исключительно способностями человека к данной роли. О практике повышения в чинах по старшинству в службе, существовавшей во многих современных ему государствах, царь отзывался крайне неодобрительно, рассуждая, что это, «кажетца, весьма не доброй есть порядок, и не точи доброй, но еще и вредной государственному интересу, а случаетца и самим тем, которые повышены бывают … ибо всяк может лехко разсудить, что бог неравное дарование людем дал»{89}, и что человек не может хорошо выполнять новые обязанности, если они превышают его реальные возможности. В 1722 г. Петр I собирался также ввести перед повышением в чине испытательный срок, однако это начинание не получило дальнейшего развития.