Русский народ в битве цивилизаций - [55]

В современной коммунистической прессе можно встретить восторги по поводу вступления России в Совет Европы и речь лидера КПРФ о том, что это событие «пойдет нашей стране на пользу, поднимет ее авторитет в мире». И описание сотрудничества Ленина с таким гуманным бизнесменом — Хаммером. Или статью, где обсуждается возможность избрать президентом России Басаева: «Тебя, Шамиль, готового за свой народ на все», так как-де у нас во власти есть субъекты и похуже (повторяя старую пораженческую большевистскую позицию!). Или празднование 100-летия замечательного революционного поэта Багрицкого. Ведь самое его страшное стихотворение «Февраль» никак не сводится к тому, что еврей-революционер изнасиловал русскую: это его гордое понимание смысла революции (см. об этом в статьях К. Г. Мяло; 38). Или статьи против владыки Иоанна Санкт-Петербургского с оправданием гонений на священников и верующих. Когда после этого в коммунистической газете встречаешь заявление, что коммунист сейчас — это, собственно говоря, синоним патриота, то остается только развести руками.

Конечно, в наше время любая оппозиция, даже дышащая марксистским духом, все равно чем-то полезна. Она что-то затормозила, процесс распада шел чуть-чуть медленнее. Но не ей под силу титаническая задача поднять Россию на ноги.

Как мне кажется, произойдет одно из двух: либо «язык» коммунистических понятий и символов будет заменен и осознан как требование социальной справедливости, стремление возродить великую страну, а марксистская «нерусскость» — как тенденция слоя, чуждого основной части народа (ничем не лучшего в этом смысле, чем «новые русские»), — это и был бы конец эпохи революции и Гражданской войны, тогда можно будет сказать, что «Россия переварила коммунизм» (по выражению В. Г. Распутина); либо русские надолго останутся расколотыми, большая их часть останется в стороне от борьбы за Россию.

Конечно, надежду сулит только первый выход. Россия находится в худшем положении, чем просто страна, потерпевшая поражение. Штамп «мессианства», гордыни избранничества, который любят клеить России, начисто выдуман. Но Россия всю свою историю опиралась на чувство, что она «сама по себе», не является ничьей копией, идет своим путем. То, что такие страны существуют (на единственность Россия никогда не претендовала), — надежда для мира. У человечества всегда должно быть несколько запасных вариантов. Истребительная и непонятная народу война 1914 года, революция, Гражданская война, коллективизация, раскулачивание, раскрестьянивание — не дали реализоваться тому собственному пути, который вырабатывался Россией. Сейчас происходит лишь юридическое оформление этой потери независимости.

Но путь Запада — тупиковый, это сейчас многие видят. Он основан на принципиальном отрицании того, что человек — часть Природы. Он строит жизнь на принципах техники, отличных и даже враждебных основным принципам Природы. Природа гибнет, и рано или поздно дело дойдет и до человека — ее неотделимой части. Человечество должно создать образ жизни в единстве с космосом, а не в противостоянии ему. Органически близкая к космосу часть человечества — это крестьянство. Поэтому, вероятно, будущее зависит от способности людей восстановить тип жизни, в котором крестьянство играло бы достойную роль: «аграрно-индустриальный», как говорил Кондратьев. Россия имеет колоссальный и уникальный опыт именно в этом направлении. Существовавшие некогда возможности были упущены — до революции, в 1920-е годы. Теперь мы должны решать ту же задачу в неизмеримо более сложных условиях. Но зато у нас есть опыт и целый океан выработанных идей. Конечно, в буквальном смысле концепцию Чаянова не применить: страна совершенно другая, чем та, где 4/5 населения были крестьяне. Но такие колоссальные концепции, как и рукописи, «не горят» — они дают парадигму своего индивидуального жизненного пути. Ведь мы — тот же самый народ, который выработал этот совершенно своеобразный, уникальный путь развития, пригодный для большой части человечества. В нас течет та же самая кровь (или, более по-ученому, у нас те же гены), сохранились культурные, духовные традиции. Из моря идей, созданных в России от Менделеева до Чаянова, мы можем черпать и сейчас. Почему же нам не удастся в теперешних условиях разработать план этого «третьего пути», которого все сейчас ждут? А сейчас, непосредственно, дело даже не за ним, но за первыми мерами, которые позволили бы народу хоть подняться на ноги.

А они более-менее ясны всем. Кто сомневается в том, что необходимо прекратить воровство в общенациональном масштабе и судить главных воров; что нужно остановить выкачку последних ценностей из разграбленной страны; что нужно всеми оставшимися силами противостоять хищнику, пытающемуся поработить весь мир? Нужна власть, которая на деле показала бы, что она народу — не враг, что ее главный интерес не снабжение Запада дешевым газом и нефтью, не тщательная охрана американского посольства в Москве, не заседания в Совете Европы, не квартиры в Москве и особняки под Москвой — а обеспечение народу хоть самого скромного прожиточного уровня и