Русский народ в битве цивилизаций - [50]
Как для Ленина не было более убедительного аргумента, чем цитата из Маркса, так и Сталин постоянно повторял, что он «верный ученик великого Ленина», — и до войны, и во время войны, и после. Конечно, он руководствовался идеями Ленина в меняющихся условиях (как и Ленин — идеями Маркса). После войны широко был распространен слух, что следующая война будет лет через десять-пятнадцать. Джилас в своих воспоминаниях утверждает, что слышал это от самого Сталина. Я слышал это от многих, имевших связи в высоких сферах (физиков-атомщиков, ракетчиков). Видимо, этот слух шел сверху. В случае успеха такая война вряд ли могла принести мировое господство, но обеспечивала бы господство над Европой. Так как тогда казалось, что Китай прочно включен в единый «социалистический лагерь», то вырисовывалась возможность создания единого коммунистического общества в размерах Евразии — наибольшее реально мыслимое приближение к идеалу мировой революции. На большее не мог рассчитывать и Ленин в период самых радужных революционных надежд 1919–1920 годов. Вероятно, это была мечта Сталина последних лет его жизни.
Да ведь Сталин оставил исчерпывающее свидетельство своей идеологии — последнее свое произведение, можно сказать, завещание: «Экономические проблемы социализма в СССР», написанное в год его смерти. Книга ясно характеризует идеологию и тип мышления Сталина. В ней — длиннейшие цитаты из Маркса, Энгельса, Ленина (одна цитата из Маркса длиной в две страницы). И не упоминается ни один другой экономист, хотя бы столь тогда знаменитый Кейнс (одно исключение — возражение давно забытому А. Богданову). Такое впечатление, что автор вообще не держал в руках работ экономистов, кроме «классиков». Зато марксизм молчаливо принимается как абсолютная истина: «мы, марксисты, исходим из известного марксистского положения…», «немарксистский — следовательно, глубоко ошибочный» и т. д.
Последовательно придерживаясь этих принципов, Сталин указывает на противоречие, существующее в современном ему социалистическом обществе СССР: это наличие денег и товарного производства. Он предвидел переход к «прямому продуктообмену». Какая странная картина! Выросла сложнейшая экономика, сам Сталин ежегодно утверждал бюджет, а в то же время планировал старое марксистское «отмирание денег». То есть он никогда не забывал идеологию своей молодости и «военного коммунизма». Даже колхозы, с его точки зрения, нарушали чистоту принципов социализма, «так как труд в колхозах, как и семена, — свой собственный».
«Когда вместо двух основных производственных секторов — государственного и колхозного — появится один всеобъемлющий производственный сектор с правом распоряжаться всей потребительской продукцией страны, товарное обращение с его «денежным хозяйством» исчезнет как ненужный элемент народного хозяйства».
Совершенно так, как писали в 1920 году: «Наши дети, выросши, будут знакомы с деньгами уже только по воспоминаниям, а наши внуки узнают о них только по цветным картинкам в учебниках истории».
Этой марксистской идеологии Сталин и придерживался всю жизнь, лишь приспосабливаясь к новым фактам жизни (например, к войне). Был ли случай, когда Сталин поступил исходя из интересов русского народа, если его не заставляли это делать другие обстоятельства? Я таких случаев привести не могу. Но зато часто он поступался интересами русских. Например, во время войны в немецкой армии каждый солдат периодически получал отпуск — как откровенно признавал Гитлер, чтобы немецкий народ не сокращался. Сталин не мог не знать мер, принимаемых противоположной стороной, в других случаях их перенимал — но не в этом. (В начале войны это еще можно было объяснить отчаянным положением, но с 1943 года было ясно, что война выиграна, Сталин сам это говорил Жукову.) А в результате русские перенесли такой демографический удар, что в начале 1980-х годов в школах РСФСР училось приблизительно столько же детей, как и до войны. А в республиках Средней Азии — в 3–4 раза больше. И понятно: убиты во время войны были 1 русский из 16 и, например, 1 узбек из 36. Русские составляли около половины населения и 66 % среди убитых (32). Но со своей точки зрения Сталин был прав: после войны при коммунистическом строе стало жить гораздо большее число людей, чем до нее.
Примеров подобного рода много. Так, в 1936 году в связи с принятием новой конституции СССР и уже при полном всевластии Сталина была создана Казахская ССР, которой передали многие коренные русские земли и несколько миллионов русских жителей. Теперь их там жестоко притесняют. В 1945 году для поддержки коммунистического правительства Польши ей была передана большая территория в районе Белостока — Хелма, которую населяли два миллиона белорусов и украинцев (37). Теперь они подвергаются там свирепому ополячиванию и окатоличиванию. Сталин передал Порт-Артур Китаю и т. д.
Оценить роль государственного деятеля во время его жизни или вскоре после смерти — очень трудно. Здесь слишком влияют личные чувства (иногда субъективно совершенно оправданные). Объективной оценке роли Сталина очень помешал распространившийся было взгляд на него как на «мясника», «кровавого дебила». Конечно, Сталин был выдающимся политиком — об этом говорит хотя бы то, как он победил всех своих конкурентов в партии, а во время и после войны, на новом для него дипломатическом поприще — западных политиков, даже таких выдающихся, как Рузвельт и Черчилль. Он умел ставить далекие цели, планировать их достижение и с колоссальными упорством и волей добивался успеха. Он хорошо знал людей (по крайней мере, некоторые их стороны), умел учиться (экономике, руководству войной). Он обладал колоссальной памятью и трудоспособностью. Черчилль писал, что среди современных ему политиков такой работоспособностью обладали только трое: он сам, Сталин и Гитлер.
