Русский народ в битве цивилизаций - [32]

Но все же с началом нэпа и до середины 1920-х годов между экономистами-аграрниками немарксистского направления и властями установился режим «мирного сосуществования». (Тем более что экономисты, о которых идет речь, были очень слабо вовлечены в политику, они готовы были сотрудничать с любой властью, если она позволяла им работать.) Так, Чаянов сотрудничал с Наркомземом. В 1920 году доклад «Генеральный план Наркомзема на 1921–1922 годы» был сделан им на президиуме Госплана. Он возглавлял две кафедры в Тимирязевской (бывшей Петровской) сельскохозяйственной академии: организации сельского хозяйства и сельскохозяйственной кооперации, руководил Институтом сельскохозяйственной экономики и за период 1923–1927 годов опубликовал много статей и книг.

Кондратьев также сотрудничал с Наркомземом — был начальником управления сельскохозяйственной экономии. Он был основателем и директором Института по изучению народно-хозяйственных конъюнктур. Занимался разработкой перспективного плана развития сельского и лесного хозяйства на 1923–1928 годы. Этот «план Кондратьева» был рассмотрен в 1925 году президиумом Госплана СССР с резолюцией: «Общие основы плана правильны». На это время также приходится большое число его публикаций.

Столь же интенсивна была в этот период работа других экономистов-аграрников немарксистского направления. Можно сказать, что интеллектуальный взлет, начавшийся в предреволюционные годы, пережил эпоху «военного коммунизма» и, может быть, достиг как раз своего пика к середине 1920-х годов.

Тогда был создан грандиозный массив, целый океан конкретных исследований, новых идей и концепций в области экономики и социологии земледелия, который только в последние годы начинает осваиваться.

В частности, национализация большой части экономики сделала первоочередной проблему планирования и тем стимулировала давний интерес Кондратьева к вопросам планирования и прогнозирования. Он различал две тенденции в планировании, которые называл «телеологической» и «генетической». В первой была задана некоторая цель, и план должен был разработать пути ее достижения, а иногда просто подобрать аргументы, доказывающие ее достижимость. Так, Калинин писал: «Большевики думают, что это можно сделать, а специалисты должны подвести теоретическую базу и технически обосновать это». Генетическая тенденция предполагала, что план исходит из анализа объективных тенденций развития, соединяя директиву с предвидением. Поэтому Кондратьев рассматривал многолетний план как общую установку, не доводя его до точных цифр: «Контрольные цифры могут быть директивными не в отношении точности их реализации, но в смысле нашего отношения к ним, вкладываемых в них волевых импульсов». На базе их составляются по мере развития хозяйства более точные краткосрочные планы.

В своем программном докладе Кондратьев говорил:

«Первое положение сводится к принципу свободы сельскохозяйственной инициативы и деятельности. Этот принцип вполне ясен. Россия страна земледельческая, земледельчески-крестьянская. Крестьянское хозяйство по самой своей природе живет частно-хозяйственной инициативой и интересом <…>.

Государство должно поэтому отказаться чертить полный план поведения отдельного крестьянина как хозяина и затем теми или иными средствами принуждения осуществлять этот план. Необходимо предоставить хозяйству свободу приспособления к условиям существования и рыночным конъюнктурам. Но государство должно влиять на самые эти конъюнктуры, если оно хочет, чтобы направление сельскохозяйственной деятельности шло в желательном русле».

Если использовать современные термины, Кондратьев разработал теорию планирования в регулируемой рыночной экономике.

Созданный Кондратьевым институт и был предназначен для того, чтобы изучать те конъюнктуры, которые влияют на направление развития хозяйств, развивающихся на принципах свободы своей трудовой деятельности. Причем конъюнктуры эти были элементами не только общенационального, но и мирового хозяйства. Здесь Кондратьев открыл основоположный закон периодических колебаний мирового хозяйства с периодом приблизительно в полвека — «длинные волны», как он их назвал. Он подробно описал характер этих колебаний, социальные и экономические явления, сопровождающие периоды подъема и упадка. Его теория вскоре нашла очень точное подтверждение в мировом кризисе конца 1920-х — начала 1930-х годов. Сейчас «длинные волны» называются обычно «циклами Кондратьева». По этому вопросу возникла целая литература.

Главным же результатом работы всей этой группы исследователей на протяжении более чем двух десятилетий было, как мне кажется, создание стройной и конкретно обоснованной концепции развития семейно-трудового крестьянского хозяйства, при котором сохранялся бы творческий характер труда в индивидуальном крестьянском хозяйстве, и в то же время оно становилось конкурентоспособным на национальном и даже мировом рынке и приобретало возможность быстрого экономического роста. Разработанная концепция новой народнохозяйственной системы опиралась на труды целого поколения экономистов-аграрников, да и на их предшественников и учителей. Но индивидуальным автором концепции был Чаянов, и построение ее было основным делом его недолгой жизни.