Русский национализм и национальное воспитание - [111]
Если и можно иногда заметить некоторую изворотливость,, то это скорее у великороссов, – но никак не у малороссов, у которых составилось о себе такое мнение, что хохол «ни цоб, ни цаба», то есть ни направо, ни налево, а неуклонно прямо. Точно так же и честность в Малороссии чрезвычайно резко выражена. Очень долго малороссы не могли понять значения векселя, записки и расписки, – но евреи успели и в этом их просветить. Запорожцы исповедовали такую честность, что они считали за грех обманывать даже черта.
Жалость и излишняя снисходительность нередко являются для нации далеко не полезными и нежелательными. Они являются нередко причиной распущенности, непонимания необходимости самодисциплины и непризнания условных правил и предрассудков, которые создают силу и имеют то же значение, что цемент для здания… Оно ведет к неисполнению гражданского долга, нарушению прав и обязанностей, произволу и сознанию безнаказанности. Единственным спасением и выходом из этого грустного положения является то, что наряду с этой распущенностью у русских существуют необыкновенные способности, упорство и добросовестность, восстановляющая равновесие. Наряду со Стесселями являются Суворовы, Кондратенки, Скобелевы, Ивановы, Рузские, Радко, Дмитриевы и проч. «Быть может, это смешение свойств, это смешение мягкости, распущенности и беззаботности с бесконечной выносливостью, вдохновенной энергией и безграничным терпением перед лицом препятствий, кажущихся непреодолимыми, и делают русский характер столь трудным для понимания.
Нередко со снисходительностью стоит рядом беспечность. С другой стороны, распущенность, беспорядочность, взяточничество, безответственность и произвол администрации в частной жизни приводят в результате к качествам лучшего рода: жалости, человечности, гостеприимству и отсутствию эгоизма» (Беринг).
Еще предки славян – скифы и сарматы – проявляли воинственность, отвагу, смелость, храбрость, неустрашимость и неотразимость. Но эти черты проявлялись не с алчной целью, не для грабежа, а просто из удали, молодечества, прирожденной отваги и рыцарства. Таковы были скифы и сарматы. Такими были славяне и запорожцы. Такими остались русские и поныне. «Не для добычи и не для власти стремятся они к завоеванию, – говорил Хомяков. – Не требуют они ни золота, ни земли, ни рабов. Власть их кротка, – оброки легки. Они ищут победы не для плодов ее, а для того, чтобы побежденные признали их превосходство в боях. И эту жажду славы, рыцарскую, бескорыстную, встречали мы при самых первых началах истории в племени, которого грубые нравы не озарились еще ни слабейшим лучом просвещения»[109].
Сознавая свою силу и мощь, наши предки славяне не пользовались внезапностью, хитрыми подходами и бесстыдными оговорками, а шли на врага открыто, предваряя его: «Иду на вы…» Высокое внутреннее благородство присуще этой нации.
При этой силе и мощи и имея плоды своих славных побед русские никогда не кичились своими доблестями. Не только хвастовства и бахвальства у них никогда не было, – но даже они не позволяли себе выставлять успехи своих побед. Совершая величайшие подвиги храбрости и самопожертвования, они никогда не требовали награды или отличия. Они не видели в своих подвигах чего-либо особенного, а кротко и смирно совершали его, как нечто должное для Родины и царя. Сколько случаев удали, молодечества, геройства в русских боях. И никто из этих удальцов не думал, что он удалец и герой. Думали ли о своем подвиге Крючков, когда убивал 11 немцев, или казак Дьяков, приведший в плен 3 немецких офицеров, 19 нижних чинов и 32 лошади…
Они узнали о своем геройстве только тогда, когда им другие сказали, что они герои. В том-то и величие русской славянской нации, что она совершает геройские подвиги и не считает их геройскими. Ибо это их геройство они считают чем-то обыкновенным для русских. Вспомним подвиги Дубасова, Скрыдлова, Нилова и других моряков. Разве это не герои? А разве не каждый молодой моряк готов на этот подвиг?.. Все они одинаковы и не гордятся своими подвигами. Ибо эти подвиги всем им свойственны. Случай выпал сегодня мне – я герой, а завтра другому – он герой. И гордиться нечем. Что сделал он, то сделаю и я, – и что сделал я, то сделает и он, – а может быть, он сделает еще лучше… Это нация героев, – поголовно героев, – а потому она и не гордится своими подвигами… За это и не любят иностранцы русских, потому что русская нация – нация великая, нация героев.
Воинственность присуща русской нации, но они пользуются этим своим свойством только ввиду необходимости.
Русская нация – рыцарская нация, только ее рыцарство не показное и не для показа, а внутреннее, духовное. Не для награды из рук красавицы они совершают свои рыцарские подвиги, и не для вознаграждения проявляет свое рыцарство эта великая рыцарская нация. Ее вознаграждение в сознании содеянного дела, во имя защиты униженного и оскорбленного и во имя наказания наглеца и зверя…
