Русский Марс - [33]

Дяде Бену нужно было легализовать свой интерес к поющим устрицам и в то же время не привлекать к нему излишнего внимания. Ни со стороны властей, ни, упаси Бог, со стороны официальной науки - он очень хорошо помнил порядки в палате для буйных. Даже Мефодию в этом своем интересе дядя Бен признался не сразу, а лишь когда Мефодий сам пришёл к нему со своей фонотекой и со своими статистическими выкладками.

Мефодию было тогда двадцать два года. Земных, разумеется. Дальняя Русь живет по двойному календарю - это сбивает, но неужели он выглядит так старо? Зато для женщин удобно: не "за тридцать" - а "семнадцать", не "под пятьдесят" - а "двадцать пять". А Дарья и вовсе пацанка: десять лет... Мефодию было двадцать два и он нигде не учился, потому что ему везде было скучно. Не только школьная математика, но и теория графов скучна и бессмысленна для тех, кто владеет приемами парастереометрии Молодцова. И в этом смысле у Мефодия был лишь один собеседник (он же учитель): дядя Бен.

Люська в это время был на первом курсе и корпел над Карамзиным. Карамзин был обязателен даже для тех, кто специализировался на Героическом веке, когда политическое бессилие в сочетании с животным ужасом перед начавшейся бойней подвигло все правительства на спешное упразднение наций, границ и самих себя. Россия, как известно, самоупразднилась одной из первых, потому что именно в России национализм восторжествовал с особенной силой и страстью: в начале двадцать первого века, точно так же, как и в начале двадцатого, русские стали резать друг друга из-за разночтений в истории Отечества...

Короче, Люська тоже не был собеседником, хотя и смыслил кое-что в папиных построениях. Он пребывал в миноре и в состоянии перманентного отвращения к изучаемому предмету: обязательность отвращает. И в особенности - романтиков.

И Мефодий пришёл к дяде Бену со своими статистическими выкладками и смутными прозрениями, подозрительно похожими на бред. На "делириум астрис".

У дяди Бена тоже были статистические выкладки - правда, он исследовал не звук, а форму, - и они оказались полнее, чем выкладки Мефодия. Но основные выводы совпадали. Мефодий шёл окольными путями, а пришёл к тому же. Обнаружив это, они уже вместе состряпали феноменологическую теорию, которая впоследствии подвергалась лишь незначительным уточнениям.

Вчера вечером она была подтверждена полностью. Дядя Бен был бы рад этому, хотя и не особенно удивлен.

21

- Ты, всё-таки, покопайся в памяти, - попросил Мефодий. - Бен Смоллет. Бенджамин Томас Смоллет... Неужели не слышал?

- Ей-Богу, нет... Ведь это было давно? Если он не родился на "Луаре", значит, он родился больше двухсот лет назад. Разве что в списках участников экспедиции... На "Лене" такого не было, это точно. Может быть, на "Юконе"?

- Да, на "Юконе"... - Мефодий разочарованно покивал. - Ну хорошо. А такое имя, как Осип Тяжко, тебе знакомо?

- Конечно - если ты имеешь в виду теорему Гёделя-Тяжко. "Экспансия асимптотически предельна".

- Молодец. А где проходит асимптота?

- Господи, вот ты о чем! Ну конечно же, именно Смоллет. "Еретик Бен", конец двадцать первого века... Так это он?

- Обидно, - Мефодий усмехнулся. - Хотя и вполне обычно... Дядя Бен забытый автор забытой ереси.

- Почему же обидно? Настоящий ученый всегда еретик...

- Договаривай: "...но еретик - не всегда настоящий ученый". Я знаю эту формулу, потомок... Бен Смоллет задал Осипу Тяжко единственный вопрос: "Где проходит асимптота?" - это и было ересью... Забронзовевший Осип Нилович разразился серией популярных брошюр, долженствующих изничтожить дядю Бена, как ученого. И предложил ему похлопотать о месте бортвычислителя на "Юконе": пускай, мол, лично убедится в существовании Предела. Еретик Бен принял вызов, хотя ему было уже под пятьдесят. Они с Осипом были ровесники, даже вместе учились в Гарварде, а потом вместе преподавали... Но это лирика. Дядя Бен обнаружил то, что искал. Хотя и не там, где искал.

- Значит, Вселенского Предела он не обнаружил? - спросил я. - И гибели двух кораблей не заметил?

- Не ерничай. Слушай. Тебя это лично касается... Дарья! Не видишь братина пуста!

- Вижу, - спокойно сказала Дашка. - Тебе уже хватит.

Мефодий посверлил её бешеным взглядом, зажмурился и помотал головой.

- А если хватит, - сказал он, открыв глаза и скучно глядя в потолок, убери её со стола.

- Так ведь пустая же, - спокойно возразила Дашка.

Мефодий посмотрел на меня с победной усмешкой и посоветовал:

- Никогда не спорь с бабами, потомок! Они нисколько не изменились.

- Не буду, - серьёзно пообещал я. Было ясно, что Мефодий не решается приступить к тому, что он считает главным, вот и разыгрывает эту интермедию. Для разгона.

- Что открыл Колумб? - спросил он вдруг.

- Насчет баб? - уточнил я. Мне показалось, что это - либо ещё одна интермедия, либо продолжение старой.

- Насчет баб никто никогда ничего нового не открывал - открытия Адама в этой области фундаментальны и исчерпывающи. Забудь о бабах. На время, конечно... Так что открыл Колумб?

- Америку. - Я улыбнулся.

- Точно?

- Куда уж точнее.

- Молодец, пять! А что он открывал?