Русский, красный, человек опасный - [6]

Красная Армия сейчас находится в другом месте и выполняет очень важные текущие задачи. Я не могу вот так взять, и рассказать всем, где это место и какие это задачи. В Красной Армии очень строго с Военной Тайной и я, пусть всего лишь и ее рядовой боец, знаю, что до поры до времени должен эту Военную Тайну хранить.

Поэтому Они, которые так любят деньги и власть, все время мучаются оттого, что не знают, в какой день и час Красная Армия вернется и отправит Их туда, откуда Они пришли в наш мир, – отправит в то место, где живут кладбищенские нетопыри, недотыкомки, вампиры, вурдалаки, русалки, лешие, черти, бесы, Гитлер, атаман Шкуро и экономисты школы фон Хайека.

Они знают, что каждый их час может быть последним, потому что Красная Армия свалится на них как снег на голову, и уже ничто не сможет остановить ни первый танк Республики со славным именем "Борец за Свободу товарищ Ленин", ни грозные "КВ", ни выносливые, как монгольские лошадки, тэ-тридцатьчетверки. И небо наполнится как птицами машинами с красными звездами на крыльях, а, как мы теперь уже точно знаем, красная звезда, да еще с серпом и молотом, вызывает у Них не просто страх, а темный бесконечный ужас, ужас, заставляющий их превращаться в змей, мышей и тараканов и прятаться в ближайшую половую щель.

Поэтому я спокойно смотрю на Них в телевизор, на Их плоские нарисованные лица, на Их глаза, в которых нет жизни, на то, как Они едят рябчиков и жуют ананасы. Скоро придет Красная Армия и Их не будет. Никогда больше.

Окоп. Год 2014-й.

Взвод, подгоняемый ротным, собрался в окопе.

– Чего спать не даешь? – пробасил пулеметчик Петрович.

Ответ комроты заглушил просвистевший со стороны миротворцев снаряд. Там недавно румын сменили чехи, им воевать не хотелось, как, впрочем, и румынам, но американские боеприпасы расходовали они будь здоров. Но не лезли – знали, что русские озверели от всей этой окопной жизни и могут запросто всех голыми руками передавить.

– Сейчас тут вам речь толкнут, – повторил ротный.

И действительно, из землянки вылез какой-то хмырь. Был он упитан, ухожен, пах дорогим коньяком и хорошим табаком.

– Здравствуйте, господа солдаты, я комиссар "Единой России"…

– А на хуй не пошел? – пробурчал кто-то, неразличимый среди окопной грязи и грязной пятнистой формы солдат.

Ротный взвился:

– Кто там пасть разинул?!

Никто, ясное дело, не ответил.

– Товарищи солдаты, позвольте тут, на передовой, передать вам большой привет от Федерального Совета партии "Единая Россия" и…

– …в жопу твой привет!

Комиссар не смутился, быстро добормотал какую-то дребедень.

– Вопросы будут к комиссару? – спросил ротный.

– Будут! – сказал стрелок Бербулатов. – Вот скажи, комиссар, я вообще казах, на хрен мне твоя "Единая Россия"?

– Но вы же россиянин! – сказал комиссар.

– Это я тут в окопе россиянин, вшей кормить и американца до нефтяных вышек не пускать. А в Москве я чурка безмозглая и нищеброд, – сказал Бербулатов.

– За такие разговорчики и под суд, понял, Бербулатов? – сказал ротный, правда, скорее для комиссара.

А тот, бодро заметив: "Ну, если у вас нет вопросов", по переходам потопал куда-то в тыл, сопровождаемый ротным.

Народ уже хотел расходиться, но тут Петрович всех тормознул.

– Погодь, мужики, пусть краснопузый пару слов скажет, пока мы тут.

Краснопузый – минометчик Василий, к прозвищу явно привык и не обращал на него внимания, отлип от края окопа, где спал во время выступления единоросса и сразу начал говорить неторопливо и по-деловому:

– В общем, мужики, так. Штабным пора кишки пускать, которые из офицерья с нами вшей кормят – пусть поживут, комиссарам всем этим – единым, справедливым, свободным и прочим – гранату в зад – и пусть полетают.

Все одобрительно зашумели.

А "краснопузый" Василий продолжал:

– У меня тут газета "Правда", там товарищи дело пишут – надо на Москву идти, Советскую власть устанавливать.

– Слышал я про такую газету, – сказал кто-то.

– Ну, ты слышал, а сейчас почитай.

Василий вынул из сапога несколько газет, которые солдаты тут же разобрали.

– И не будет тогда чурок, скинов, блядей, олигархов, начальников, мэров, путиных-мутиных, а будет наша, народная власть, власть трудящихся. И тогда американца выгоним, страну поднимем, и будет жизнь простая и честная.

– Хорошо говоришь, краснопузый, да только пора уже за дело браться, давить гадов, – сказал кто-то из стрелков.

– Пора, – не обиделся "краснопузый" Василий. – Давно пора. Лет этак еще 20 назад.

Гагарин.

Привозят нас, значит, в какой-то городишко, нам даже и имени его не сказали. Главное, лежит этот городишко на федеральной трассе, по которой если ехать, то до самой Москвы и приедешь. Ехать, правда, долго, потому как еще до Урала надо доехать.

Ну, нам, ментам, не привыкать, дело привычное, гоняют по стране, как вшивых по бане. То в один город, то в другой, в столице был пару раз, а уж про три командировки в Чечню и Ингушетию и вспоминать не хочется.

Выдают, как водится, щиты, дубины, каски, построили вдоль трассы. Выходит какой-то начальник большой, говорит, что враги государства хотят учинить на американские деньги смуту, а наше дело, значит, врагов отметелить, рассеять, ну и самых наглых задержать.