Русский - [7]

Шрифт
Интервал

— Вы его знаете? — автоматически спросил Антон, едва поспевая за припустившим по лестнице профессором.

— Знаю, знаю. Ретроград! Была б его воля, он бы меня утопил в здешнем туалете. Или повесил бы при входе, на козырьке. И ведь ходит на все лекции! Быстрее, пожалуйста. Так, теперь на улицу…

— Странно, мне казалось, что у ученых, тем более докторов наук, врагов не бывает.

— Молодой человек! — Плукшин на секунду замедлил шаг. — Что бы вы понимали! Бывает! Еще как бывает. Ой… Там дождик. Зонтик есть у вас?

— Зонтик со мной, и еще у меня машина тут недалеко…

— Тогда бегом, бегом в вашу машину!

Да, командовать у Плукшина получалось великолепно. А еще от него исходила мощная жизненная энергия. Антон и глазом моргнуть не успел, как полностью переменил первоначальное впечатление об этом человеке.

Они вышли из здания, добрались до Политехнического проезда, где сели в припаркованный здесь «мерседес» Антона.

— Ну-с, — поинтересовался профессор, — куда же нам с вами теперь направиться?

— Предлагаю поехать…

Антон не успел ничего сказать, потому что Плукшин сам ответил на свой же вопрос, который и задал-то, похоже, не Антону, а себе:

— Сейчас давайте налево, к Старой площади, далее на набережную, потом, через Моховую и Большую Никитскую, к Патриаршим. Нравится вам на Патриарших?

— Нравится. У меня офис там.

— Ого! Хорошо устроились. Там рядом кафе, где подают дорогой, но очень вкусный чай. Поехали?

— Поехали.

— Да, Антон, — Плукшин вздохнул тихонько. — Мы с вами виделись уже, на похоронах Карена Федоровича. Я вас запомнил. Здорово, что вам тогда посчастливилось так ловко сбежать. А я вот не смог, пришлось до конца испить все прелести языческой тризны.

Они выехали на набережную. Профессор молчал, то и дело оглядываясь. Наконец, заговорил:

— За вами всегда кто-то следит или только сегодня?

— Что? — Антон вгляделся в зеркало заднего вида. На хвосте висела «Дэу-Нэксиа», но ничего удивительного в этом Антон не увидел. — С чего вы взяли?

— С того, что эта машина тронулась, лишь только мы отъехали от музея. Можете попетлять? Посмотрим, что они делать будут.

Антон улыбнулся подозрительности Плукшина. «Профессор-то у нас Джеймс Бонд, оказывается», — подумал он.

Тем не менее сделал так, как просил пассажир.

Они свернули на Моховую, оттуда ушли на Воздвиженку и вскоре уже оказались у Никитских Ворот. «Дэу» следовала за ними, не отставая, но и особо не приближаясь. Пару раз преследователи, если это, конечно, не обычные попутчики, пропустили вперед себя другие машины, однако когда Антон уже ехал по Спиридоновке, бампер «дэу» вновь отразился в зеркале заднего вида.

— Что я говорил? — с неуместной радостью в голосе воскликнул Вилорик Рудольфович.

— Ну да… — пробормотал Антон. — Что-то не так. Не люблю я, когда за мной следят.

— А что, есть опыт?

— Не жалуюсь…

— Ну, если у вас, Антон, нет причин кого-то бояться, тогда наши преследователи, скорее всего, обознались. Но, учитывая их потенциально криминальные намерения, предлагаю доехать до ближайшего отделения милиции и возле него поговорить с ними, если только они от нас не отстанут.

Профессор был с виду абсолютно невозмутим. Правда, он как-то уж очень интенсивно барабанил пальцами правой руки по обшивке дверцы «мерседеса»…

Между тем мысль о милиции показалась Антону настолько хорошей, даже единственно правильной, что он немедленно поехал в направлении 83-го отделения.

Антон посмотрел в зеркало. «Хвост» исчез, будто испарился.

— Отстали… — вздохнул Плукшин. — Ну и хорошо. Значит, точно ошибка. Ну что, чайку, как договаривались?

— Ладно, — кивнул Антон, — но давайте тогда уж в другом месте где-нибудь. На всякий случай.

— Логично. Командуйте. Впрочем, поехали лучше ко мне домой. Я как раз живу вон в том доме, где кафе «Донна Клара». Вы же знаете «Донну Клару»?

— Знаю, как всякий приличный человек.

— Вы остроумны, — Плукшин улыбнулся. — Когда-то этому кафе в плане публики могли позавидовать многие заведения общепита. Сюда ходили артисты, музыканты с громкими именами, а также первые модницы московского центра и иностранные шпионы. Теперь все не так, потому что, как я уже говорил в Политехе, мы совершенно не приучены к кропотливой и стабильной деятельности в любой сфере.

Не отыскав места для парковки напротив дома профессора, Антон бросил машину в противоположном конце Спиридоньевского переулка, за гостиницей «Марко Поло».

Квартира Вилорика Рудольфовича являла собой неописуемое нагромождение предметов современного быта и старинного искусства. Чтобы попасть из конструктивно просторной прихожей на кухню, Антону пришлось боком протискиваться между старинным комодом с инкрустациями и шкафом со встроенными зеркалами, возле которого он кое-как приладил мокрый зонт.

Тут же, в прихожей, стояли африканские тамтамы, пара торшеров, горные лыжи, множество пар сапог, сумки, рюкзаки, старая радиола и много еще полезного и абсолютно необходимого простому доктору исторических наук…

— Проходите, садитесь, — Плукшин указал Антону на белый кухонный табурет. — Хотите чаю или вам сварить кофейку?

— Кофе лучше. Спасибо, — ответил Антон, изучая кухонную обстановку.


Еще от автора Юрий Алексеевич Костин
Немец

Вызвавшись помочь немецкому туристу Ральфу Мюллеру найти следы его дяди, сгинувшего в России во время Великой Отечественной войны, Антон не предполагал, чем все обернется.А обернулось все… охотой. На Антона и Ральфа. По их следам идут местные бандиты и даже бывший офицер СС. За героями следят спецслужбы России и Германии. Друзьям поневоле приходится распутывать клубок тайн и мистических загадок, чтобы не только понять, в чем дело, но и постараться остаться в живых.От Баварии и Австрийских Альп до Москвы и Воронежа, от зимы 1943 года до наших дней события романа переплетены в пространстве и времени так, что читатель начинает ощущать себя реальным участником происходящего.


Француз

История не заканчивается. Иногда события и предметы словно вынуты из линейного потока и кажутся митчелловской «бесконечной матрешкой раскрашенных моментов». Романы Юрия Костина «Немец», «Русский», «Француз» — тот случай, когда прошлое продолжает напоминать о себе, управляя выбором и судьбой своих героев в реальном настоящем. Яблоневый сад в деревне Хизна осенью 1941-го, советская «Пирожковая» на Рождественке и Октоберфест в Мюнхене, карибский аэродром, шаманская река и альпийское озеро, бульвар Санта-Моника, штаб Кутузова в Тарутино и обсерватория НАСА на вершине Мауна-Кеа — вот только некоторые «пазлы» из хроник Антона Ушакова. Новый роман Юрия Костина «Француз» — о преодолении границ и конфликтов, даже самых болезненных: между людьми, которых еще вчера называли «союзниками» или, например, «братскими народами».


Убить Горби

Павлу, молодому офицеру спецслужб, доверено важное дело: охранять находящегося на отдыхе в Форосе президента СССР Михаила Горбачева. И никто не догадывается, что у него есть еще и тайное задание: ликвидировать первое лицо страны. Павел не выполняет приказ и тайно вывозит Горбачева из Фороса, чем навлекает на себя гнев заказчиков. И теперь ему необходимо спасти президента и уцелеть самому. А в стране в это время начинается переворот…


Рекомендуем почитать
Пуле переводчик не нужен

Работа военного переводчика, при всей кажущейся романтике и эксцентричности, тяжела и опасна. Чужие страны, чужие войны, на которых пуля не разбирает, кто враг, а кто человек сугубо мирной профессии, угодивший в пекло… Кроме того, эта профессия зачастую связана не только с войной, но и с международным шпионажем. За границей переводчики далеко не всегда работают на торговых представителей или маститых ученых. Чаще их «клиенты» – военные атташе, дипломаты и сотрудники спецслужб. Именно с этими людьми столкнулся главный герой книги во время работы переводчиком в Индии и Пакистане…


К югу от мыса Ява

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


След мустанга

Северо-Американские Штаты. Время покорения Дикого Запада.Русский юноша-гимназист и сын мелкого ремесленника оказываются в Америке. Друзья называли их Крисом и Билли, враги окрестили Потрошителями, однако они оставались все теми же одесскими парнями, Кириллом и Ильей. В Америке они научились многому, но лучше всего получалось у них грабить банки. И все же самые острые ощущения со временем приедаются, а потому через несколько лет друзья решили осесть в Оклахоме.Однако вскоре неизвестный убийца расправляется с их другом.


Прыжок рыси

«Власть чаще всего держится на трех китах: нефти, наркотиках или оружии», — считает главный герой романа частный детектив Евгений Столетник.Расследуя убийство своего недавнего знакомца, журналиста Павла Козлова, он выходит на преступников, облеченных властью. Свободная экономическая зона города Приморска, в котором происходит действие, оказывается «свободной» для мафиози и «зоной» для ее жителей.


Учитель афганского

Россия захвачена НАТО. Москва ликвидирована как город. В Афганистане в горах Гиндукуша в долине Хаваа терпит бедствие «Боинг» с весьма ценным грузом. Чтобы найти его, американцы силой заставляют пойти бывшего воина «афганца». Ну а дальше читайте роман!


Читер

Что наша жизнь — ИГРА! Что может получиться из человека выросшего на компьютерных играх? А если эти игры не плод чьей-то фантазии, а попросту отображение реальности?.. Особенности: — не однозначная и резко развивающаяся сюжетная линия действительности недалекого будущего, — бьющий адреналином экшен с черными пятнами мистики заставит вас поверить, что умереть можно не один раз, — уникальный главный герой, со своими способностями, возможностями и тараканами, — фантастические так и реально существующие образцы оружия и техники, — максимальный уровень повреждений, — широкий ассортимент персонажей и действующих единиц, — забавно, — что это все во время выборов.Внимание: сцены насилия и ненормативная лексика.Автор не несет ответственность за вред, нанесенный вашим идеологическим и моральным убеждениям.