Русский - [19]
Плукшин украл таблички, затем инициировал квест, разделив их сообразно логике, понятной ему одному, и при этом зачем-то сообщил Привольскому о существовании… пятого артефакта.
Итак, в найденном в тайге контейнере было скрыто четыре таблички.
Ни одной из них у Сосновского теперь не было, а имелось творение изощренного ума Плукшина, который умудрился впаять (и как только сумел!) аналог найденных в тайге пластин в противень своей видавшей виды плиты, видимо, полученной им еще от государства во время последнего в истории страны бесплатного капитального переоснащения старого московского дома.
Да, еще было письмо, припрятанное между страницами книги Гнедича. Оставалось только гадать, зачем профессор все это сделал. Не иначе как Плукшин не исключал вероятности своей скоропостижной кончины. Он фактически завещал Привольскому свои догадки относительно содержания найденных текстов.
Но почему же тогда он разделил таблички и части расшифровки? Чего или кого боялся? Если Привольский получил лишь пятую часть «сокровища», кому досталось остальное? Выходит, имелись у Плукшина другие душеприказчики, помимо Григория Аркадьевича.
Сергей Самуилович развернул листок и вновь прочел письмо, вдумываясь в каждую фразу, перечитывая заново предложения, анализируя каждое слово:
«Григорий! Это сенсация века. Величайшее открытие в истории человечества. Распоряжаться этим богатством индивидуально, увы, не имеет права ни один человек на Земле. И я сделаю все, абсолютно все, что в моих силах, чтобы не случилось непоправимое и эта находка не осела в домашней коллекции очередного профана…
Это достояние всей нашей цивилизации. Однако ирония в том, что, обнародовав содержание текстов «в лоб», мы превратимся в вечное посмешище, и погонят нас из науки поганой метлой. Мне не привыкать, а вашей карьере наступит конец. Пока же попытайтесь открыть глаза и ответить на один простой вопрос: откуда в озере Чеко, в эпицентре катастрофы 1908 года, под слоем ила мог оказаться пролежавший там сто лет контейнер с текстами, в которых упоминаются современные глобальные проблемы?
Да, я сумел расшифровать тексты, и, поверьте, мне просто повезло. Меня не будет в Москве несколько дней, так что не ищите.
Чтобы сделать первый шаг по пути к восстановлению взаимного доверия, я предлагаю: как прочтете записку, поезжайте ко мне на квартиру. Там, в газовой плите у меня на кухне, вы найдете пятую табличку (не удивляйтесь, она досталась мне по праву, задолго до нынешней экспедиции на Подкаменную). Прошу простить меня за дерзкий поступок, но я решил таблички хорошенько запрятать, пока вы мне не поверите, да и чтобы ни у кого не случилось соблазна отправить их в спецхранилище, упаси Боже, продать коллекционерам и проч.
Надеюсь, я вас достаточно заинтриговал, и если у вас есть желание продолжить разговор, ждите моего звонка послезавтра вечером. Я скажу вам, где и когда мы сможем с вами встретиться и потолковать. Местонахождение остальных табличек позволю себе оставить до поры в тайне, ведь я не уверен, что мое письмо убедило вас в истинности моего открытия».
— «Моего открытия»… Как бы не так, — проворчал Сосновский. — Похоже, перед гибелью Плукшин окончательно спятил. И почему это Привольский ни словом не обмолвился о письме профессора? Выходит, это из него он понял, что Плукшин вынес таблички из Центра и не думает возвращать их. Тут определенно пахнет заговором.
Сосновский водил по табличке указательным пальцем, пытаясь определить значение знаков и символов, и даже предпринял попытку составить из своих предположений отдельные фразы. Выходила досадная околесица — в таких делах директор Центра не был силен.
Несмотря на скептическое отношение к «открытию» Плукшина, эта история, похоже, Сосновского все больше увлекала. Он был из породы людей, обладающих уникальной способностью находить всему и вся рациональное объяснение, а при отсутствии оного набираться терпения и ждать озарения или новых сведений, способных пролить свет на загадку. В данном случае ситуация была из ряда вон выходящей. И ее специфика требовала активных действий. Ведь из-за этой сибирской находки уже лишили жизни человека.
Сосновский положил записку Плукшина на сиденье, уперся локтем в ручку двери и погрузился в созерцание мелькающих за окном деталей уличного пейзажа.
В ту же минуту зазвонил его мобильник.
— У аппарата Сосновский.
— Сергей Самуилович?
— Ну да, я же и говорю… Кто это?
— Слушай сюда, лысый, — голос в трубке звучал зловеще и чуждо. Настолько некомфортно он звучал, что даже Сосновский, не робкого десятка человек, повидавший немало на своем веку, застыл и провел рукой по мгновенно вспотевшей бритой голове. — Все, что ты прихватил в квартире, выбросишь из окна на Фрунзенской набережной под пешеходным мостом на стороне реки. Иначе ты у меня домой или в свой ботанический центр сегодня не вернешься.
Звонивший тут же отключился.
Сергей Самуилович испугался. В эту минуту он рассудил, что ему, в сущности, нет никакого дела до бредовых гипотез сумасшедшего Плукшина. Всю свою жизнь Сосновский посвятил изучению материального мира, тайн природы, имеющих разумное объяснение. И что тогда мешает ему продолжать в том же духе, вплоть до заветного дня почетного ухода на пенсию? И не бросить ли сейчас этот чертов противень на мостовую?
Вызвавшись помочь немецкому туристу Ральфу Мюллеру найти следы его дяди, сгинувшего в России во время Великой Отечественной войны, Антон не предполагал, чем все обернется.А обернулось все… охотой. На Антона и Ральфа. По их следам идут местные бандиты и даже бывший офицер СС. За героями следят спецслужбы России и Германии. Друзьям поневоле приходится распутывать клубок тайн и мистических загадок, чтобы не только понять, в чем дело, но и постараться остаться в живых.От Баварии и Австрийских Альп до Москвы и Воронежа, от зимы 1943 года до наших дней события романа переплетены в пространстве и времени так, что читатель начинает ощущать себя реальным участником происходящего.
История не заканчивается. Иногда события и предметы словно вынуты из линейного потока и кажутся митчелловской «бесконечной матрешкой раскрашенных моментов». Романы Юрия Костина «Немец», «Русский», «Француз» — тот случай, когда прошлое продолжает напоминать о себе, управляя выбором и судьбой своих героев в реальном настоящем. Яблоневый сад в деревне Хизна осенью 1941-го, советская «Пирожковая» на Рождественке и Октоберфест в Мюнхене, карибский аэродром, шаманская река и альпийское озеро, бульвар Санта-Моника, штаб Кутузова в Тарутино и обсерватория НАСА на вершине Мауна-Кеа — вот только некоторые «пазлы» из хроник Антона Ушакова. Новый роман Юрия Костина «Француз» — о преодолении границ и конфликтов, даже самых болезненных: между людьми, которых еще вчера называли «союзниками» или, например, «братскими народами».
Павлу, молодому офицеру спецслужб, доверено важное дело: охранять находящегося на отдыхе в Форосе президента СССР Михаила Горбачева. И никто не догадывается, что у него есть еще и тайное задание: ликвидировать первое лицо страны. Павел не выполняет приказ и тайно вывозит Горбачева из Фороса, чем навлекает на себя гнев заказчиков. И теперь ему необходимо спасти президента и уцелеть самому. А в стране в это время начинается переворот…
Офицер военной разведки Петр Суздальцев получает крайне ответственное и сложное задание. Из Пакистана в Афган движется караван с ракетами «Стингер». Если ракеты попадут в руки моджахедов, то наши воздушные силы могут понести большие потери. Но ситуация намного осложнится, если «стингеры» перехватят иранские террористы — тогда начнут падать гражданские самолеты над мирными европейскими городами. Ценой неимоверных усилий и трагических ошибок разведчику удается выйти на след «стингеров» и ликвидировать склад.
Работа военного переводчика, при всей кажущейся романтике и эксцентричности, тяжела и опасна. Чужие страны, чужие войны, на которых пуля не разбирает, кто враг, а кто человек сугубо мирной профессии, угодивший в пекло… Кроме того, эта профессия зачастую связана не только с войной, но и с международным шпионажем. За границей переводчики далеко не всегда работают на торговых представителей или маститых ученых. Чаще их «клиенты» – военные атташе, дипломаты и сотрудники спецслужб. Именно с этими людьми столкнулся главный герой книги во время работы переводчиком в Индии и Пакистане…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Северо-Американские Штаты. Время покорения Дикого Запада.Русский юноша-гимназист и сын мелкого ремесленника оказываются в Америке. Друзья называли их Крисом и Билли, враги окрестили Потрошителями, однако они оставались все теми же одесскими парнями, Кириллом и Ильей. В Америке они научились многому, но лучше всего получалось у них грабить банки. И все же самые острые ощущения со временем приедаются, а потому через несколько лет друзья решили осесть в Оклахоме.Однако вскоре неизвестный убийца расправляется с их другом.
Россия захвачена НАТО. Москва ликвидирована как город. В Афганистане в горах Гиндукуша в долине Хаваа терпит бедствие «Боинг» с весьма ценным грузом. Чтобы найти его, американцы силой заставляют пойти бывшего воина «афганца». Ну а дальше читайте роман!
Что наша жизнь — ИГРА! Что может получиться из человека выросшего на компьютерных играх? А если эти игры не плод чьей-то фантазии, а попросту отображение реальности?.. Особенности: — не однозначная и резко развивающаяся сюжетная линия действительности недалекого будущего, — бьющий адреналином экшен с черными пятнами мистики заставит вас поверить, что умереть можно не один раз, — уникальный главный герой, со своими способностями, возможностями и тараканами, — фантастические так и реально существующие образцы оружия и техники, — максимальный уровень повреждений, — широкий ассортимент персонажей и действующих единиц, — забавно, — что это все во время выборов.Внимание: сцены насилия и ненормативная лексика.Автор не несет ответственность за вред, нанесенный вашим идеологическим и моральным убеждениям.