Русский капкан - [19]

Миллер возразил:

– И то не сабель, а штыков. Кавалеристы воюют на юге, и конница атамана Семенова на востоке. Никакого отношения к Северному краю.

– А сколько в Романове?

По привычке он назвал Мурманск Романовым. Имя порту на Баренцовом море чиновные подхалимы дали при строительстве железной дороги. Подхалимы, к тому же высокого ранга, были всегда. (А какой правитель не обожает лесть?)

– Штыков, но не сабель, – твердил Миллер. – Около восьмисот.

– Но вы сюда не приплюсовали регулярную роту в Пинеге. Да в Селецком районе с местным партизанским отрядом – это еще восемьсот штыков.

«Английская разведка везде успевает», – с завистью подумал Миллер.

Вильсон продолжал:

– Да в Мезенско-Печерском районе, плюс партизанский отряд – шестьсот штыков. В долине реки Онега там тоже ваши части.

Вильсон говорил как по бумаге. Генерал Миллер не собирался скрывать от союзников количество своих войск. Их нужно было еще обмундировать, на северо-запад России зима приходит раньше, чем на Дон и в Даурию. Союзники, недоброе спасибо им, и весной одели Белую армию Северного края не по-летнему и не по-зимнему. Вместо сапог и бушлатов, в чем есть нужда в любое время года, прислали сто десять тысяч накомарников. Да, в накомарниках была потребность, особенно когда плодится гнус, и даже у костра от этой нечисти нет спасения, даже за ужином в кашу садится столько всякой летающей гадости, что если ее сразу не отгонишь, через две-три минуты будешь глотать одну мошкару.

Спустя месяц накомарников уже не оказалось: кто продал, кто пропил. Зеленые сетки особенно индийского производства – летом на Севере, пожалуй, самый ходовой товар. Не менее ходовым являются сапоги из бычьей кожи на двойной подошве с белыми стальными шипами. Зимой ногам сухо и тепло, летом не промокают. К тяжелой, но удобной обуви солдат привыкает…

Предстояло просить у союзников, у тех же англичан и американцев, не только обмундирование, но и все, в чем нуждается русский солдат на поле боя.

А нуждался он в первую очередь, – это прекрасно знал проситель, – в пище, в чем не знают нужды ни войска генерала Краснова, ни адмирала Колчака. На Дону и на Северном Кавказе местное население – богатые хлебом деревни и станицы – сносно кормило Белую армию, кормило, где добровольно, а чаще – по принуждению.

– Подготовьте список потребностей вашей армии, – обратился генерал Вильсон к своему русскому соратнику. – Мы вам окажем всяческую поддержку, чтоб вы очистили от немецких ставленников всю Северную область.

Он намекал на большевиков.

– Без денег вряд ли что у нас получится, – генерал Миллер опять напомнил известное.

Генри Вильсон как специалист по России, знавший русскую литературу и отчасти русских (перед мировой войной работал в Москве в британском посольстве) привел ходовую русскую пословицу:

– Не в деньгах счастье… Вам это известно?

– Да, конечно, но для полноты счастья нужны деньги. В первую очередь для мобилизации. Молодые русские откликнутся на призыв, если платить им исправно. Полновесным рублем. Я введу в Мурманском крае северный рубль. Потом мы его распространим и на другие районы.

– У вас имеется золотой запас?

– У меня есть надежные союзники.

– Ответ резонный. Но почему-то до северного рубля не додумался народный социалист господин Чайковский, глава временного правительства Северной области.

– Он на вас не мог положиться. Он демократ. По рекомендации премьер-министра Керенского его избирало Учредительное собрание северных и северо-западных губерний.

И Миллер перечислил эти губернии, назвал Вятскую, Архангельскую, Вологодскую, Новгородскую. Опираясь на поддержку только этих губерний, он уже мог претендовать на то, чтобы получить мандат на легитимность.

Но оба генерала – и русский и британский – плевали на любую легитимность. Власть военных, тем более, оккупационная, это железная диктатура, а диктатура не признает никакой демократии. Народ голосует, но результаты выборов оглашает тот, кто возглавляет власть. Так было и так будет до тех пор, пока народ не научится устанавливать свою диктатуру винтовкой.

Эту истину помнили оба генерала. Один изучал историю военного искусства, в частности, историю Парижской Коммуны в королевском колледже, другой – в Императорской академии Генерального штаба.

С тех пор как военные корабли союзников бросили якоря в устье Северной Двины, Временное правительство Чайковского не оказало сопротивления оккупантам, наоборот, встретило его хлебом-солью на серебряном блюде.

И глава Временного правительства произнес зажигательную речь, чего от него не слышали даже при Керенском. Оратор был краток и говорил по существу:

– Россия надеется, что с прибытием наших защитников, – он шляпой показал на корабли союзников, стоявшие на рейде, – истинная демократия проявит себя в полной мере. Может быть…Но и русским старожилам пора уже делать решительные телодвижения. Хотите сохранить народную демократию – не жалейте патронов.

Митинг был организован союзом предпринимателей. Предприниматели в костюмах и фраках выстроились, как выстраивались в старые добрые времена, когда северный город посещал высокий правительственный чиновник. Рядовые обыватели, особенно рабочие порта и промышленных предприятий сюда не были допущены. Здесь преобладали служащие губернских учреждений, а так же местная интеллигенция, принаряженная и торжественная.