Русский израильтянин на службе монархов XIII века - [101]
К моему удивлению, мы догнали нашу легкую конницу значительно быстрее, уже через сутки. Пехота противника не пошла на северо-запад и медленно продвигалась к Челано. Вероятно, они не имели сведений о разгроме рыцарской конницы графа Томассо. Они шли, как греки, описываемые Ксенофонтом в «Анабасисе»[265], отбиваясь от наседающих с тыла отрядов графа Альберто и отбрасывая перед собой нашу легкую конницу. Наша пехота еще не подошла, но я принял решение атаковать. Удалось построить настоящий клин с шестью рыцарями впереди, расширяющийся до линий по двенадцать рыцарей. А дальше двигались вспомогательные конники отряда. Легкая конница растянулась по бокам, охватывая вражескую пехоту с обеих сторон дороги.
Только теперь, видя перед собой вместо знамени графа Томассо герб графов Аквино – пятиугольный щит с солнцем посредине, двумя львами в левом нижнем и правом верхнем углах и желто-красными полосами, – пехота пала духом. А наша лавина рассекла пехоту на две части, нещадно давя всех, кто не успел или не смог разбежаться в стороны. Все было кончено за двадцать минут. Войско графа Томассо перестало существовать.
Потом ничего интересного не было. По приказу императора мы с графом Ландольфом вернулись в Неаполь. Оставленные войска разрушали город и замок, строили новый город чуть в стороне и переселяли туда жителей. Все это происходило уже без нас. Естественно, что Жак возвращался вместе со мной. Можно добавить, что Жак передал привет Маргарет с солдатами Кампобассо, прибывшими в составе войска графа Альберто, я тоже написал ей письмо, описывая воинское умение и отвагу Жака. А потом мы около года провели в Неаполе.
Глава 5
Испания
Август 1223 – декабрь 1224 года
Когда мы добрались до Неаполя, императора в нем не было. С марта он находился на конгрессе в Ферентино[266]. Граф Альберто позднее рассказал, что папа Гонорий вместе с епископами Германии и Италии заставили там императора повторить клятву: отправиться в июне тысяча двести двадцать пятого года во главе большого войска рыцарей на Святую землю. Военные на конгрессе императору не были нужны, и нам с графом Ландольфом ничего не оставалось делать, как отдыхать в Неаполе. Меня безделье тяготило, но Жак радовался большому городу и его развлечениям. Особенно воодушевляла его сердечная приветливость графини Теодоры Галуччио ди Тиано – супруги графа Ландольфа.
Теодоре было в это время двадцать восемь лет. Граф Ландольф рассказал ей, по-моему, даже приукрашивая, о подвиге Жака, охранявшего его во время сражения. Теодора – уроженка Неаполя, знала весь городской свет и ввела Жака в общество. Жак с энтузиазмом относился к своим обязанностям сопровождать молодую графиню на все городские празднества, посещать модные салоны. И это продолжалось до весны тысяча двести двадцать четвертого года. А граф Ландольф, будучи на тридцать пять лет старше своей супруги, с удовольствием освободился от подобной обязанности.
Мне не очень нравилось чрезмерное выставление напоказ увлечение Жака графиней, но граф Ландольф с улыбкой убеждал, что это естественно. Молодой оруженосец – а Жаку почти шестнадцать лет – просто не может не выбрать даму, которой можно куртуазно поклоняться. Ведь графиня достойна поклонения. Что ж, графу виднее. Куртуазность куртуазностью, но я пытался в сентябре тысяча двести двадцать третьего года поговорить с Жаком о неуместности его поведения. Однако он с честными глазами уверял, что его отношения с графиней чисто платонические и графине нравится появление еще одного поклонника. Возможно, я со своими взглядами, взглядами мусульманского общества, неправильно оцениваю происходящее, но мне было от всего этого не по себе. Я знал графа Ландольфа как грубого вояку, который, в случае если ему что-то не понравится, не остановится перед самыми жесткими мерами.
Весной тысяча двести двадцать четвертого года граф Ландольф по секрету с удовольствием рассказал мне, что ждет прибавления в семействе. Его шесть детей от первого брака давно выросли, некоторые из них старше графини Теодоры, а теперь у него будет маленький ребенок, воспитанию которого он сможет посвятить себя. И в середине лета, после турнира, графиня Теодора уехала в замок Рокка Секка. Позднее я обязательно напишу о родившемся у нее удивительном сыне Томасе (Фоме) Аквинском[267], с которым был много лет знаком. Но не нужно путать его с почти полным тезкой, Томмазо ди Аквино, графом Ачерра, великим юстиарием[268] Сицилийского королевства, женатым на Маргарите[269], незаконнорожденной дочери Фридриха II.
После возвращения императора в Неаполь все его внимание было уделено формированию университета
