Русский хор - [13]
«Ох как трудно», — пожаловалась тетенька.
И обстоятельно обсказала гостю, как у нее у самой идут дела со спорными деревеньками.
«А ты была в губернии? Кто занимался этим?»
«Я специального француза из Москвы выписала».
Кригс-комиссар покачал головой. «Своего управляющего надо иметь. Такого, чтобы знал губернию, чтобы смыслил в земельных делах. Знаю в Москве одного стряпчего, тот еще крючок, могу присоветовать».
«Да чем он лучше?»
«Досконально знает законы и указы».
«Ну, батюшка! Разве в Париже не крючки сидят?»
«По прешпектам Парадиза навоз не валяется, а в Париже открыть окно — задохнешься от зараженного воздуха. Я там был. Там лавки кругом. В одной лавке — битая скотина, в другой дамы толкутся. Мухи летят от одной лавки к другой и обратно. Обо всем в Париже судят решительно, а дела не было и нет. И вообще француз, если пропитание имеет, даже убивать не пойдет, довольствуется обманом. Да что я рассказываю. Алёша вернется, сама расспросишь».
«Как вернется? — растерялась тетенька. — Откуда?»
Кригс-комиссар на это не сразу ответил. Только подумав объяснил, густо пуская дым из трубки, что француза он заберет с собой, что за ловким этим французом Анри Давидом некое дело тянется, он вдов обманывал в Москве. «И не поленись, — строго закончил, не отводя глаз от зардевшейся Марьи Никитишны, — сама повидай своего губернатора, вырази уважение, порастряси мясá. Губернатор мыслит широко, он тебя поймет. К примеру, попросит по десяти душ с крупных имений в войско, а ты дай на душу больше. Он самых умных робят определит в учебу».
«Откуда взять столько умных, не грибы чай, — опустила глаза тетенька. Но не удержалась, повела взглядом на племянника. — Мой Алёшенька грамотен, к музыке прислушивается».
«Зачем музыка в таком отдалении от столиц? — Кригс-комиссар Благов неодобрительно постучал по полу деревянной ногой. — Наверное, до сих пор у костра, как в древности, пляшете? Забыли, что от всего лишнего люди впадают в грех, начинают думать, что человека можно создать негрешного в Адаме. Вот государь истинно любит флейты и барабаны, это и есть музыка».
Помолчав, уставил взгляд на Алёшу.
«Хочешь служить?»
«Не знаю».
«Хорош недоросль, лежит под боком у доброй тетеньки. В усадьбе, — неодобрительно указал, — прокиснешь, как невостребованный масленок. Всякими непотребностями займешься, взгляд у тебя уже влажный. — Кригс-комиссар опять постучал под столом деревянной ногой. — Хочешь, подарю солдатский тесак?»
«Да зачем? — испугалась Марья Никитишна. — Сам говоришь, не дозволено ныне носить при себе колющего».
«Лучше колющее носить, чем в деревне киснуть, — противоречиво ответил кригс-комиссар и не спускал, не спускал глаз с Алёши, чем-то он притягивал гостя. Вбирал длинное лицо Алёши, прямые волосы, лоб округлый. — Ныне выбор широкий есть, не как в старые времена».
«Да какой выбор?»
«Или ума набираться, или сваи на Неве бить».
Гость выпил еще настойки, особенно посмотрел на немца, и немец в ответ важно кивнул. За столом без кавалера Анри Давида герр Риккерт явно чувствовал себя увереннее. Алёша безмолвно следил за разговором. Такой голос, как у кригс-комиссара, в стороне надо держать — всех глушит. А Марья Никитишна сглаживает, сглаживает, все сглаживает, боится чего-то непонятного.
Вот указала на сухую руку гостя: «Где же тебя так?»
Гость постучал деревянной ногой об пол. «С турками под Азовом. Мы со Степаном Михайловичем, — с укором поглядел на Алёшу, — первыми лезли на каменную стену. Бог миловал, только горящим бревном ударило».
«А рука почему высохла?»
«Вот все тебе вынь да положь, матушка».
«А как иначе, — сказала Марья Никитишна. — Ты моего робенка хочешь в Парадиз забрать, а у него пока все свое имеется. И руки и ноги. Зачем молодому судьбу дразнить?»
«Потому и зову, что все пока у него при себе, да еще шпагу получит. А сумеет показать себя — государь поверстает новыми деревеньками и душами. У тебя полторы тысячи живых душ, а он все пять получит».
«А если увечье?»
«Об этом только Бог знает».
Добавил, выпустив сразу много дыма:
«Коль сложится судьба, наденет зеленую форму или синюю. Преображенский и Семёновский полки оба равно почетны. Золотые галуны, нагрудной знак, трехцветный шарф на поясе. Неужто всю жизнь ему при тебе сидеть?»
Немец внимательно слушал. И Алёша так же внимательно слушал.
А строгий гость стучал деревянной ногой об пол, сухую руку на стол облокотив, раскурив новую трубку. Потом крикнул денщика и передал Алёше подарок — большую рукописную книгу, выписки из Морского устава.
«Читай. Поедешь со мной в столицу».
Гулять теперь выходили втроем — рябой Ипатич, с ним хромающий кригс-комиссар и Алёша. В отдалении ходили то два, то три солдата, их старались не замечать. Остальные были отправлены кригс-комиссаром в село к дерзкому соседу, недавно опять нападавшему на Зубовку.
Река течет, облака плывут, жизнь проходит.
Кригс-комиссар все приглядывался и приглядывался к Алёше.
«Вот написано в Морском уставе, что когда какой офицер дерзнет своего товарища бить руками или тростью на берегу, то как, хорошо разве?»
«Совсем нехорошо, — опускал глаза Алёша. — Повинен будет обидчик».
Середина XVII века. Царь московский Алексей Михайлович все силы кладет на укрепление расшатанного смутой государства, но не забывает и о будущем. Сибирский край необъятен просторами и неисчислим богатствами. Отряд за отрядом уходят в его глубины на поиски новых "прибыльных земель". Вот и Якуцкий острог поднялся над великой Леной-рекой, а отважные первопроходцы уже добрались до Большой собачьей, - юкагиров и чюхчей под царскую руку уговаривают. А загадочный край не устает удивлять своими тайнами, легендами и открытиями..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герберт Уэллс — несомненный патриарх мировой научной фантастики. Острый независимый мыслитель, блистательный футуролог, невероятно разносторонний человек, эмоциональный, честолюбивый, пылающий… Он умер давным-давно, а его тексты взахлёб, с сумасшедшим восторгом читали после его кончины несколько поколений и еще, надо полагать, будут читать. Он нарисовал завораживающе сильные образы. Он породил океан последователей и продолжателей. Его сюжеты до сих пор — источник вдохновения для кинематографистов!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Захватывающая детективно-фантастическая повесть двух писателей Сибири. Цитата Норберта Винера: «Час уже пробил, и выбор между злом и добром у нашего порога» на первой страничке, интригует читателя.Отдел СИ, старшим инспектором которого являлся Янг, занимался выявлением нелегальных каналов сбыта наркотиков и особо опасных лекарств внутри страны. Как правило, самые знаменитые города интересовали Янга прежде всего именно с этой, весьма специфической точки зрения; он искренне считал, что Бэрдокк известней Парижа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.